«Самец пытается избавить свою самку от крюка»  История Георга Стеллера и открытой им морской коровы, которую уничтожили люди. Отрывок из книги Ауры Койвисто

В 1741 году молодой немецкий врач и геолог Георг Стеллер отправился в экспедицию на Камчатку и Аляску в составе группы Витуса Беринга. В ходе экспедиции он обнаружил множество неизвестных ранее европейцам животных, в том числе морскую корову. Стеллер стал первым и последним ученым, видевшим и описавшим это удивительное животное. Спустя всего 27 лет после той экспедиции морские коровы были истреблены человеком.

Есть предположение, что исчезновение морских коров запустило утрату биоразнообразия в экосистеме Командорских островов — единственного места, где они обитали. Дело в том, что морские коровы питались водорослями. В местах, где они их выедали, увеличивалась численность морских ежей, которыми в свою очередь питались каланы (морские выдры) — еще один вид, впервые описанный Стеллером и почти истребленный промышленниками. Снижение количества водорослей также могло облегчать подводную охоту на рыбу стеллеровому баклану. По одной из гипотез, истребление морской коровы могло стать причиной исчезновения этих птиц, хотя согласно другой версии, бакланов истребили переселенцы.

В 2021 году в издательстве «Паулсен» на русском языке вышла книга финской писательницы Ауры Койвисто «Человек и его корова». В ней Койвисто во всех деталях описала историю Георга Стеллера и морской коровы, которую мир так быстро потерял.

Сама автор, надо сказать, выросла в необычных условиях: она жила в хельсинкском зоопарке, директором которого был ее отец. Аура опубликовала больше 20 художественных и научно-популярных книг о животных.

«Человек и его корова» — не просто увлекательная биография неординарного ученого, чьи любопытство и трудолюбие открыли миру природу Камчатки, Аляски и Дальнего Востока. Это еще и история Великой Северной экспедиции, в  которой погиб сам Витус Беринг. А еще — история истребления, которая поднимает вопросы об ответственности человека и его месте в природе.

Сам Стеллер прожил всего 37 лет. За столь короткую жизнь он успел принять участие в важнейших экспедициях, открыл и описал множество новых видов животных и растений. Скончался исследователь в 1746 году в Тюмени от горячки. Там же, на берегу реки Туры, он был похоронен.

Именем Стеллера названы не только открытые им виды животных и растений, но и географические места. Например, на острове Беринга есть арка Стеллера, а на Аляске и Алеутских островах есть горы, носящие его имя.

«Кедр» публикует фрагмент из книги Ауры Койвисто, описывающий встречу Стеллера с удивительным животным, не дожившим до наших дней. Она произошла после того, как на обратном пути корабль потерпел крушение у одного из Командорских островов, который команда поначалу приняла за побережье Камчатки. Изнуренные члены экспедиции нашли пристанище на острове, окруженном опасными рифами, а Стеллер сделал здесь одно из своих главных открытий.

Встреча с морской коровой

Помимо каланов и тюленей, Стеллер также составил подробное описание морской коровы (Hydrogamalis gigas), которая позже получила его имя. Разумеется, ничего общего с коровой она не имеет, ее ближайшие сохранившиеся родственники — это слоны. И как Стеллер после проведенного им вскрытия подтвердил, морская корова не имеет отношения к жвачным.

В наши дни в этом семействе остался лишь один вид — дюгонь. Как и стеллерова корова, дюгонь — это водоплавающее существо, которое питается водорослями и прочими растениями, лишенное меха, но обладающее внушительными параметрами, по виду он напоминает что-то среднее между китом и тюленем. Размерами дюгонь заметно уступает своей вымершей родственнице. Дюгонь может достигать в длину трех метров и весит порядка 400 – 500 кг. Довольно скромно, если сравнивать со стеллеровой коровой, которая в длину достигала восьми-девяти метров и весила от пяти до восьми тонн.

К отряду сирен вместе со стеллеровой коровой и дюгонем относятся также ламантины, которых разделяют на три вида: амазонский, африканский и американский. Крупнейшим из них является американский ламантин, который может достигать рекордного веса 1600 кг, но обычно весит 500 – 600 кг.

Современные дюгони и ламантины обитают в тропических и субтропических зонах и выживают только в теплой воде. Если точнее, то дюгони сохранились только в тропическом поясе Индийского и Тихого океанов, самые северные из них водятся в японских водах.

Стеллерова корова была единственной из отряда сирен, кто смог приспособиться к жизни в холодных северных водах, и ее крупный размер был способом защититься от холода. Когда Стеллер встретил это животное, ареал его обитания уже существенно сократился. На основании ископаемых находок можно говорить, что этот вид был широко распространен в Тихом океане вплоть до Японии и Калифорнии.

Судя по всему, миллионы лет мирного существования в морях подошли к концу с приходом человека. Даже присутствие коренных народов, не убивавших коров без необходимости, привело к тому, что медленно размножавшийся и в целом медлительный вид начал постепенно исчезать. Стеллерова корова не могла приспособиться к новому миру, населенному людьми, и удаленное побережье Командорских островов оставалось для нее последним безопасным местом.

Стеллер пишет, что в зимние месяцы коровы так худели, что сквозь кожу проступали ребра, а это уже говорит о том, что они оказались в не лучшем месте с точки зрения добычи пищи.

Стеллер описывает, какую водную растительность поедали коровы, которые предпочитали пастись на мелководье. Большую часть времени животные проводили за едой. Поскольку морскую капусту и прочие растения приходится долго жевать, во рту у коровы вместо зубов был своеобразный аппарат из зубных пластин, перетиравших волокнистую растительную пищу. Одну пару этих пластин Стеллер взял с собой, чтобы отвезти ее в Академию наук в Петербурге, сохранился также ее рисунок, предположительно нарисованный Плениснером. У современных ламантинов проблема стирания зубов разрешилась таким образом, что новые зубы постепенно вытесняют старые и изношенные. Дюгони этой особенности лишены, и если особь доживает до момента, когда зубы оказываются окончательно стерты, впереди ее ждет голодная смерть. Эта проблема знакома также владельцам старых лошадей.

Благодаря эволюции у дюгоней и ламантинов сформировалась морда, похожая на морду гиппопотама, но более округлая, — благодаря чему животное выглядит довольно симпатично, — а также широкая верхняя губа, позволяющая словно пылесосом втягивать в себя водоросли и прочую пищу. В свою очередь вибриссы на верхней губе помогают животному ориентироваться в пространстве, поскольку у них плохое зрение, от которого в мутной воде и так мало толку. Дюгони и ламантины, очевидно, не используют эхолокацию, как киты. Стеллер в своих записках указывает, что глаза морской коровы были крошечными, размером с овечьи, а уши практически отсутствовали: наружной раковины не было вовсе, а слуховой канал был таким узким, что туда едва поместилась бы горошина.

Богатую клетчаткой пищу было нелегко переваривать. Морские коровы, как и сухопутные, нуждались в микробной ферментации: пусть у них отсутствовали желудочные камеры, однако сам желудок и длинный пищевод были переполнены полезными для пищеварения микробами и бактериями. Стеллер вряд ли был об этом осведомлен, однако он заметил производимые бактериями кишечные газы, поскольку он упоминает, как во время вскрытия живота морской коровы оттуда вырвался сильный шипящий звук. В дальнейшем, разделывая туши коров, моряки забавлялись, протыкая дырку в кишках, откуда подобно фонтану выстреливала струя жидкости и окатывала оказавшегося поблизости. Желудок коровы был огромным, почти два метра в длину и полтора в ширину, и при разделке туши удалить этот набитый водорослями мешок было под силу только трем-четырем матросам, которые тащили его на веревках. Длина кишечника, согласно измерениям Стеллера, составляла 150 метров!

«Каждый день на протяжении десяти месяцев, что мы провели на злосчастном острове, у меня была возможность прямо с порога моего жилища наблюдать за привычками этих существ», — пишет Стеллер. В особенности коровы любили устья рек, где растительность была густой и сочной. Они паслись спокойно, особо не осматриваясь вокруг, то плавая, то ползая по мелководью, раз в пять минут поднимая из воды голову и выдыхая со смешным фыркающим звуком. В остальном они вели себя беззвучно, подавая голос только если их ранили, и умирая они могли испустить глубокий вздох. Они спали на спине, отплыв подальше от отмели, чтобы их не вынесло на берег прибоем. Во время прилива они настолько приближались к берегу, что дотронуться до них можно было не только длинной палкой, но и просто рукой.

Стеллер пришел к выводу, что коровы живут семьями, и пары соблюдают верность друг другу. Родители, по его словам, заботились о молодняке и всегда держали его поблизости, детеныши держались впереди самок, когда стадо паслось, и в центре, когда передвигалось. Любовную жизнь морских коров Стеллер описывает с нежностью, даже поэтично. Они спариваются весной, чаще всего на закате, когда море стихает; ученый мельком упоминает, что все происходит «как у людей», а самому акту предшествуют многочисленные любовные прелюдии. Животные плавают наперегонки, самец гоняется за самкой, а та кружит по спирали, поддразнивая его и ускользая, до тех пор, пока она не сдается и не переворачивается на спину «словно от усталости и нехотя». После этого на нее взгромождается самец, и они «отдаются друг другу, слившись в объятии». Стеллер размышляет, как следует называть передние конечности морской коровы, ноги или руки, и останавливается на руках, поскольку самец и самка «переплетают конечности, словно беря друг друга под руку». Свои похожие на культи ласты корова также использовала для того, чтобы соскребать водоросли с камней и передвигаться на мелководье.

Стеллер писал, что морская корова производит на свет одного детеныша за раз, и предположил, что беременность длится около года. Также период кормления был долгим. Это же свойственно и современным дюгоням. Они размножаются крайне медленно, поскольку самка дюгоня впервые рожает в возрасте от 10 до 17 лет, причем роды проходят не каждый год. С другой стороны, дюгони — долгожители, они доживают до семидесяти и более лет. Стеллерова корова предположительно проходила такой же жизненный цикл. Понятно, что если смертность среди взрослых особей таких видов внезапно увеличивается, то популяция обречена.

Голодные люди смотрят на стеллерову корову с вожделением, едва не капая слюной. И неудивительно: мясо морского котика на вкус отвратительно, а убить животное непросто. К тому же лежбище тюленей находится в труднодоступном и удаленном месте, постоянная транспортировка мяса утомляет людей и изнашивает обувь. Вряд ли морская корова на вкус хуже, чем тюлень, размышляют они. К тому же она огромная — добыв одну, люди надолго решат трудности с добычей пропитания.

Однако размеры коровы создают и проблему: как поймать это гигантское животное и вытащить его из воды? Зимой мужчины не осмеливались выйти на охоту, боясь очутиться в ледяной воде, но с приходом весны искушение становится слишком сильным, к тому же все силы они хотят бросить на постройку корабля, а не на добычу жестких и невкусных тюленей.

Первая попытка происходит в конце мая. В морскую корову, пасущуюся на отмели, швыряют тяжелый железный крюк, к другому концу которого прикреплен канат. Загарпунив корову, мужчины хватаются за канат и тянут изо всех сил. Хотя морскую корову тянут из воды тридцать человека, она все равно срывается. Огромное животное бьется и сопротивляется настолько сильно, что затягивает людей в воду.

Другой проблемой становится толстая кожа морской коровы. Позже, когда у Стеллера появляется возможность разглядеть кожу поближе, он констатирует, что она твердая и морщинистая, словно кора дуба. Такая кожа призвана защищать животное, передвигающееся среди рифов и льдов. К тому же под первым темным слоем обнаруживается второй, толще, чем бычья кожа, и светлый. Крюк не пробивает такую двухслойную защиту и легко срывается, когда люди начинают тянуть. Они пытаются снова и снова, но каждый раз стеллерова корова ускользает от них.

Стеллер начинает разрабатывать новую стратегию. Для начала требуется починить шлюпку, прохудившуюся во время осеннего кораблекрушения. Теперь охота ведется двумя группами — полдюжины человек на лодке приближаются к стаду и выбирают одну корову, которую стремятся загарпунить крюком как можно глубже, в то время как оставшиеся на берегу изо всех сил тянут за привязанный к крюку канат. В свою очередь гребцы наносят корове удары копьями, чтобы нанести как можно больше ран и обескровить животное. В этот раз им улыбается удача. Морская корова истекает кровью, она измотана схваткой, и в итоге люди подтаскивают полуживую корову к берегу. Во время отлива животное оказывается полностью на суше, где люди добивают ее и разделывают на куски.

Душа болит, когда читаешь описание Стеллера о том, как остальные морские коровы пытаются помочь загарпуненной родственнице. Они не стремятся уплыть или спрятаться, вместо этого коровы держатся рядом с раненой самкой, толкают лодку и пытаются извлечь из раны крюк ударами хвоста, поддерживая раненую до конца. Стеллер замечает самца, который выказывает «самую горячую привязанность» к своей самке и пытается избавить ее от крюка, хотя люди в шлюпке пытаются ударами отогнать его прочь.

Самец следует за раненой самкой к берегу. Кажется, будто он не верит в свою потерю. Когда самка уже мертва, самец неоднократно подплывает к ней и не хочет покидать: когда люди на следующий день приходят разделывать тушу, он все еще держится на берегу рядом с подругой, как и на третий день, когда Стеллер приходит на берег один.

Вспоминаются ныне здравствующие родственники стеллеровой коровы — слоны. Они тоже пытаются всеми силами защитить раненого собрата, тяжело переживают утрату и могут долго оставаться рядом с мертвым слоном, горюя и нежно касаясь того хоботом. Выживший при нападении браконьеров, но потерявший семью слон может получить такие глубокие травмы, что больше никогда от них не оправится.

За лето на острове люди убивают тринадцать стеллеровых коров. Одной коровы хватает всему экипажу на две недели, а остатки идут на провиант для обратного плавания.

Наконец-то перебои с едой завершились. Размеры порции больше не нужно ограничивать, и люди могут вволю наесться жирного вкусного мяса. Как пишет Стеллер, благодаря такому питанию моряки быстро восстановили силы, и о том же упоминает Ваксель, подчеркивая, что без мяса морских коров плотники были бы истощены и постройка корабля затянулась бы еще на год.

Несмотря на то что мясо стеллеровой коровы в сыром виде жестковато, Стеллер пишет, что после долгой варки оно по вкусу не уступает говядине. Он отдельно упоминает о том, что мясо способно долго храниться на воздухе, не портясь. Это происходит из-за того, что морская корова питается водорослями, насыщенными морской солью, решает Стеллер. Даже тогда, когда в мясе уже копошатся личинки, его вполне можно есть, пишет натуралист.

Еще больших похвал удостаивается жир стеллеровой коровы. Белый жир, побыв несколько дней на солнце, становится желтым, «словно лучшее голландское масло», не говоря уже о том, каким вкусным он делается после варки, на вкус «как миндальное масло», лучше любого другого животного жира, рассыпается в похвалах Стеллер. Его в буквальном смысле пьют кружками, что показывает, насколько сильно люди нуждались в энергии. Вдобавок маслом, вытопленным из этого жира, можно было заправлять лампы, и они горели ясно и без копоти.

Ученому удается попробовать даже молоко морской коровы, и он, конечно, превозносит его вкус. Одну из пойманных самок он также обмеряет. Это происходит в конце июня, и он привлекает ассистентов из числа упирающихся моряков, обещая взамен отсыпать им табака. Операция непростая, на дворе льет как из ведра и дует сильный ветер, а под ногами снуют песцы, пытающиеся ухватить свое: если они не могут урвать кусочек коровьего мяса, то пытаются утащить по крайней мере карандаши и бумагу Стеллера.

Несмотря на трудности, Стеллер все-таки описал морскую корову в своем трактате «De bestiis marinis», который содержит несколько страниц пояснений о строении и внутренних органах животного, а также их точные размеры: сердце 56 см в длину и 64 в ширину, язык 30,4 см в длину, сосок — 10 см в длину, и так далее. В половое отверстие самки помещается пять пальцев, а длина полового органа самца, измеренного у другого добытого животного, составляет 81 см. Он напоминает пенис лошади, пишет Стеллер, в то время как молочные железы самок находятся там же, где у людей, и в целом напоминают человеческую грудь (интересно, не отсюда ли пошло название отряда — сирены?).

Даже шестиногого паразита, которого Стеллер извлекает из складок кожи морской коровы, он дотошно описывает в дневнике. Он упоминает, что чайки охотно выклевывают этих паразитов (китовых вшей), сидя на морских коровах и облегчая таким образом их положение.

Мясо, жир, свежая зелень… Вдобавок ко всему этому великолепию люди также лакомятся лососем, поднимающимся на нерест. Из реки, протекающей неподалеку от берега, раз в неделю сетями достают улов. Командорские острова, как и Камчатка с Аляской — это настоящий рай для лососевых, и один из встречающихся там видов — это чавыча.

Перебои с дровами тоже прекратились: плавник больше не приходилось выкапывать из-под снега, к тому же в качестве топлива можно было использовать куски дерева, оставшиеся от постройки нового корабля. И пусть июнь стоит прохладный и пасмурный — облачных дней насчитывается 22, а температура не превышает 7° тепла, — в июле погода улучшается.

Строительство корабля идет полным ходом, и Стеллер, которому не нужно участвовать в плотницких работах, может углубиться в свои научные наблюдения. Вместе с Лепихиным он на три дня отправляется в северную часть острова. Пейзаж там умиротворяет: на фоне неба вырисовываются синие горы, подернутые дымкой, и мягкий свет северной белой ночи смягчает все краски. На озерах и лугах гнездятся поморники, гагары и плавунчики, а болота усеяны тысячами и тысячами цветов морошки…