НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ «КЕДР.МЕДИА» ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА «КЕДР.МЕДИА». 18+
Ханты-Мансийский автономный округ – Югра — регион-лидер по добыче нефти в России. Здесь также добывают природный газ, восемь предприятий занимаются его переработкой. Лишь одно из них — Южно-Балыкский газоперерабатывающий завод «Сибура» в Пыть-Яхе — перерабатывает до 3 млрд м³ попутного газа в год.
На заводе, расположенном фактически в жилом секторе, регулярно происходят взрывы, но жителям окрестных домов переезжать некуда. Власти и администрация завода помогать им не торопятся.
Корреспондент «Кедра» отправилась в Пыть-Ях, чтобы увидеть, каково жить рядом с газовым заводом, и понять, почему людям хочется уехать подальше от него.
«Везде улучшается, а у нас ухудшается»
Еще 60 лет назад местность, где стоит Пыть-Ях, была почти не тронута человеком. Известно лишь, что в начале XX века недалеко от нынешнего города располагалось несколько юрт ханты из рода Очимкиных. Они занимались рыболовством и промыслом белки. Раскопки, проведенные в 1990-х и 2000-х годах, выявили семь поселений, городище и кладбище. Когда и куда ушли с этих земель коренные, неизвестно.
В 1968 году вблизи нынешнего Пыть-Яха геологи открыли нефтяное месторождение, которое назвали Мамонтовским. Оно оказалось вторым по запасам в Ханты-Мансийском автономном округе. Люди со всей страны поехали сюда за «длинным рублем».
Первоначально поселение, разбитое на месте Пыть-Яха, мало напоминало город: оно сплошь состояло из вагончиков и балков — временных построек из подручных материалов. В них переселенцам приходилось претерпевать морозы и постоянные ветра, температура воздуха зимой нередко опускалась ниже -50 °C.
В 1977 году в 7 км от нынешнего центра Пыть-Яха запустили предприятие по переработке попутного газа — Южно-Балыкский газоперерабатывающий завод. Со временем вокруг него образовался жилой район: временные балки сменились типовыми двух- и пятиэтажными домами. Его стали называть поселком газовиков.
Автобус добирается по полуразрушенной дороге. На асфальтовом покрытии моста, соединяющего «поселок» с центром города, огромные трещины и ямы. Местная администрация обещает отремонтировать его до конца года. То же самое губернатор ХМАО говорил еще в прошлом году во время объезда территорий, а несколькими месяцами ранее из-за массовых жалоб жителей состоянием конструкции интересовался глава СКР Александр Бастрыкин.
По пути к «поселку» проезжаешь предприятия, которыми теперь, во времена «большой нефти», усеяны равнины Западной Сибири: заводы по производству компрессорных труб и жидкого азота, цех подготовки и перекачки нефти. Наконец вдали начинают виднеться трубы газоперерабатывающего завода.
В «поселке газовиков» всего одна улица, на въезде висит баннер «Безопасность начинается с тебя». Возле завода разбит небольшой сквер с хвойными деревьями, за которым видна жилая пятиэтажка с выбитыми окнами, руины здания «Почты России» и бывшей амбулатории. В конце маршрута — четыре панельных дома, детская площадка и два магазина, один их них давно закрыт. В «поселке» живет около 600 человек.
Раньше здесь были деревянные дома, их обитатели съехали по программам переселения из аварийного жилья. Из жилых домов в микрорайоне остались две пятиэтажки, один трехэтажный и один двухэтажный дом, а также два ветхих деревянных барака.
На месте пустыря возле одного из домов некогда был вахтовый поселок из балков, рассказывает местная жительница Нина.
Жилось работникам нелегко: ночью волосы от холода могли пристыть к промерзшей стене у кровати. Спать приходилось в верхней одежде, а топиться буржуйками.
— Поселок считался вахтовым — нам даже продукты выдавали, доплачивали вахтовые. Я живу здесь 40 лет, из Украины приехала, акцент так и остался, — смеется Нина. — Сначала вот в этих балках жили, потом квартиры дали, построили амбулаторию, детский сад, потом и школа появилась, дворовый клуб, библиотека и Сбербанк. Сейчас ничего этого нет, все снесли и разобрали. По телевизору говорят, что везде в стране все улучшается, а у нас только ухудшается, многие уезжают.
По словам Нины, в микрорайоне плохо ходят автобусы. Осенью 2024 года на фоне забастовок водителей транспорт мог не приходить целый день, но администрация сменила подрядчика. Стало чуть легче. Поселок от центра города отделяет внушительных размеров промзона, где расположены нефтедобывающие цеха и обслуживающие предприятия. Дойти до города пешком довольно трудно даже летом — по трассе носятся грузовики, а тротуара нет. Проще владельцам автомобилей, потому что и такси отсюда порой найти непросто.
— Бывает, что что-то случится — и люди стоят, стоят, стоят, нет автобуса. Таксисты по тысяче рублей начинают брать, чтобы сюда привезти. Дети бедные — у них школьный автобус то ходит, то не ходит.
Мечта уехать
Дом 1А — самый старый из ныне жилых. На лавочке у подъезда сидит женщина с тростью. Светлана жалуется на жизнь в пятиэтажке и капитальный ремонт, который сделали в доме:
— Заменили батареи, трубы, светильники новые поставили, стены покрасили — столько денег угрохали, а можно было бы просто людей переселить. Тут жить опасно — взрывы, аварии постоянно, — говорит Светлана.
Уехать из микрорайона — мечта многих его жителей, потому что нештатные ситуации на заводе случаются нередко. Разные по масштабам: от выбросов газа до настоящих детонаций, от которых у жителей трясутся стекла в квартирах. Об этих авариях СМИ сообщают редко. Широко обсуждали лишь одну: в мае 2023 года из-за взрыва газовой трубы весь 40-тысячный Пыть-Ях остался без отопления. Местная жительница Светлана Моисеева тогда писала в соцсетях, что на заводе перед ЧП что-то сильно гудело, а факелы извергали необычно огромные огненные столбы.
«Очень страшно! Факелы огромные гудели, огонь страшный в них. А шумело как будто в квартире. Когда глянула в окно, то прямо лицо запылало. Потом сильный хлопок был. Наш дом рядом с заводом, и факелы светят в окна. Но ни администрации, ни заводу до нас нет дела!» — жаловалась женщина.
Взрыв произошел на установке низкотемпературной конденсации, где попутный нефтяной газ охлаждается и из него выводят жидкие и газообразные фазы для дальнейшей переработки. В самом «Сибуре» тогда заявили, что на заводе произошел некий «технологический инцидент». Правоохранительные органы происшествие не комментировали. Один из сотрудников завода в разговоре с журналистом «Кедра» рассказал, что после взрыва на предприятие приехала ФСБ. Спецслужбы предполагали, что мог произойти теракт.
— У нас проверяли каждый контейнер с едой, каждый термос и пакет. Допрашивали всех, кто был поблизости в момент взрыва. Это продолжалось еще пару недель после случившегося. Они говорили, что якобы один из сотрудников по приказу украинских спецслужб сделал. А на мой взгляд, дело могло быть в нарушении технологии и отсутствии некоторых комплектующих на тот момент из-за СВО. Никого тогда так и не задержали, — вспоминал заводчанин.
По словам одного из бывших сотрудников завода, есть и другая опасность — на территории производства в больших количествах хранится токсичный и легко воспламеняющийся метанол. Он необходим для устранения гидратных пробок, но в случае масштабного ЧП будет способствовать горению, а при разливе может вызвать у вдыхающих его пары рвоту и даже потерю зрения.
Взрыв 2023 года был далеко не единственным. Жители говорят, что локальные аварии здесь случаются раз в несколько месяцев, — однако о причинах детонаций или появления резких запахов перед ними никто не отчитывается. Крупные происшествия тоже происходят нередко. Так, в 2012 году при взрыве на территории предприятия машинист компрессорной установки получил ожоги лица. Экстренные службы тогда отрапортовали о своевременной эвакуации персонала и отсутствии угрозы для жителей близлежащих домов. Еще один крупный взрыв произошел в 2016 году.
— У нас окна с торца, так в 2016 году их внутрь втянуло, еще бы чуть-чуть и лопнули. Живем как на пороховой бочке. Мы писали после этого в городскую администрацию, просили расселения. Нам отказали — оснований якобы нет, — говорит жительница дома № 1А Галина Зарецкая.
Галина живет в «поселке газовиков» с 1981 года и сама больше 20 лет проработала на заводе. Сначала трудилась поваром, затем уборщицей. Ей дали квартиру, которую Зарецкая неоднократно пыталась поменять на жилье «в городе». Но не вышло.
— Тут о расселении говорят с 2000 года. Расселили вахты, дом у завода и почти все деревянные дома, а на нас — плевать. Мы обращались к губернатору, в городскую администрацию, толку никакого, ответ один: «Не положено», — добавляет женщина.
В «поселке» осталось два старых деревянных дома, их постепенно расселяют, чтобы затем снести. Начальную школу и детский сад закрыли еще в 2016 году.
— Когда я пыталась устроиться на работу через управление образования, спросила, почему у нас сад и школу закрыли. Мне ответили: «Вы же понимаете, что соседство с заводом опасно для детей?» А жить нам тут не опасно? — горячится еще одна местная жительница Екатерина Лискунова.
Женщина вместе с семьей переехала в «поселок газовиков» из центра города 15 лет назад. Родители купили здесь квартиру, поскольку цены были ниже, чем в других районах. Теперь продать ее по рыночной цене невозможно — ехать сюда никто не хочет.
— Мы несколько раз пытались продать квартиру. У нас небольшая, трехкомнатная, около 60 «квадратов», но на деньги, которые за нее готовы заплатить, невозможно ничего купить. Люди приходят, смотрят, торгуются, на этом все. Ты понимаешь, что останешься вообще ни с чем, — говорит мать Екатерины Мария.
Среди жителей микрорайона бытует версия, что руководство «Сибура» выделяло деньги на расселение микрорайона и якобы передавало их в администрацию, но в итоге средства «утекли». Подтвердить эту гипотезу невозможно: ни чиновники, ни руководство завода на вопросы «Кедра» не ответили.
В единственном работающем в «поселке» магазине цены намного выше, чем в центре города. Например, если в сетевом продуктовом картофель этого года стоит 75 рублей, то здесь цена на него переваливает за 100. Местные стараются при возможности ездить в центр и закупаться там.
— И коммунальные сети изношены. Нас бросили без инфраструктуры, с прогнившими трубами и без чистой воды. О питьевой воде даже речи не идет — постирать светлые вещи невозможно, желтыми становятся, — заключает Мария.
В санитарной зоне?
Юрист проекта «Общественный радар» Максим Халимовский считает, что власти обязаны расселить микрорайон. Он называет соседство жилых домов с газовым заводом опасным и указывает, что в соответствии с СанПиН санитарная зона для предприятия должна составлять 2 км. Ближайший к предприятию дом находится в 150 метрах, а самый дальний — максимум в 230.
— Конституцией установлено, что каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. В соответствии с СанПиН недопустимо размещение жилой застройки в санитарно-защитной зоне газоперерабатывающего завода, которая должна быть обеспечена. Вопросом расселения должны заниматься чиновники и владельцы предприятия, — говорит юрист.
В разговоре с «Кедром» эколог, пожелавший остаться анонимным, заявил, что перерабатывающие заводы в нефтегазовой отрасли опасны и без взрывов.
— При сжигании попутного нефтяного газа или продуктов нефтегазопереработки может выбрасываться больше вредных веществ, чем официально контролируется. Например, зачастую не контролируются выбросы конденсатов. С одной стороны, их сбрасывают маленькими партиями, с другой — эффект их суммации в воздухе неизвестен. Зато известно, что выбросы от предприятий нефтегазового сектора способны провоцировать бронхолегочные и сердечно-сосудистые заболевания, — говорит эколог. — Что касается охранных зон предприятия, то их согласовывает Роспотребнадзор. Часто бывает так: защитную зону считают от источника выбросов — то есть от самой трубы, а не от забора предприятия, как делалось ранее. Вот и получается, что чуть ли не в 150 метрах официально разрешается жить и наслаждаться «чистейшим кислородом», хотя по факту это должна быть санитарно-защитная зона.
В 2024 году «Сибур» дополнительно сократил санитарно-защитную зону своего завода с согласования Роспотребнадзора и иных ведомств. Обосновали это повышением стандартов работы и сокращением выбросов продуктов переработки попутного газа на 20% — об этом предприятие сообщило в рекламе на сайте одного из местных СМИ. Жители возмутились и отправились в администрацию города на публичные слушания, чтобы поднять в том числе вопросы о расселении.
— Мы хотели не допустить этого грубого нарушения закона, пришли, стали задавать вопросы — нам ответили, что все отлично, они якобы поставили какие-то новые фильтры. А как они нас от взрывной волны защитят в случае чего? Мы проработали вопросы, обозначили, что мы против сокращения защитной зоны — кто бы нас слушал! За эти годы куда только ни писали жители. В администрацию президента в Москве прямо в ящик почтовый опускали письмо — это не помогло, — рассказывает присутствовавшая на публичных слушаниях активистка.
Жители «поселка газовиков», несмотря на многочисленные отказы, намерены добиться расселения. Для этого они планируют обратиться к прокурору ХМАО – Югры Евгению Ботвинкину, депутатам Госдумы и в администрацию президента. Люди говорят, что боятся однажды остаться без дома или вовсе лишиться жизни из-за аварии.
