Кто последний на Эверест? Как массовый туризм превратил главную вершину мира в общественный туалет и свалки

Эверест в 2025 году подорожал. Власти Непала подняли стоимость разрешения на восхождение с $11 000 до $15 000. С сентября вступили в силу новые правила: на маршрут допустят только тех, кто покорил хотя бы один непальский семитысячник. Параллельно правительство страны решило сделать бесплатным посещение 97 менее популярных горных пиков.

Все это объясняется желанием снизить турпоток на главную вершину мира.

Покорение гор — даже самых высоких — давно перестало быть делом исключительно профессиональных альпинистов. Сегодня туда устремляются потоки любителей, для которых на всем пути создана инфраструктура. Это влечет экологические проблемы, которые и беспокоят власти Непала. В прошлом году SPCC отчитался о 88 тоннах отходов, собранных только на южной стороне Эвереста, включая почти 28 тонн сжигаемого мусора и 27,5 тонн отходов человеческой жизнедеятельности. В этом году объемы снова измеряются десятками тонн.

Значительную часть мусора, особенно в так называемой зоне смерти, на высоте более 8 000 метров, где воздух сильно разрежен, убрать не получается вовсе. На многих других горах наводить уборку за туристами попросту некому. Так из года в год на белоснежных «шапках» вершин и на подступах к ним появляется все больше следов пребывания человека: мусора, брошенного снаряжения и… трупов.

«Кедр» разобрался, как туризм влияет на экологическую ситуацию в горах.

Мусорный пик

— Угрозы от массовых подъемов в горы очевидны: происходит вытаптывание и уплотнение слаборазвитых горных почв, стимулирование оползней, селей и камнепадов, повышается эвтрофикация почвы за счет обилия органических отходов, по склонам распространяются чужеродные виды, — рассказывает главный научный сотрудник Института географии РАН, профессор Аркадий Тишков. — От этих факторов страдают горы самой разной высоты, особенно в заповедниках и национальных парках, где наплыв туристов уже становится критическим. Камчатка, Алтай, Урал, Кавказ — космический мониторинг показывает ежегодно сотни новых оползней в зонах рекреационного пользования.

Как только в альпинизм пришла коммерция, изменился сам принцип покорения горных вершин.

Туда, куда раньше поднимались лишь единичные группы подготовленных спортсменов, устремились тысячи человек. Мусорный след стал расти пропорционально: чем больше людей, тем больше палаток, веревок, железа, пластика и отходов человеческой жизнедеятельности.

— В альпинистском сообществе присутствует определенный снобизм по отношению к коммерческим восхождениям. Часто за коммерцией скрывается не подлинная привязанность и любовь к горам, а элемент нового вида потребления и достигаторства, — говорит член Ассоциации горных гидов России Роман Брык.

Даже самые высокие горные массивы сегодня превратились в сезонные туристические объекты. На Эвересте есть продуманная коммерческими компаниями логистика, выделяется бюджет на перила, лагеря и уборку. До второго лагеря, который находится на высоте 6 464 метра, за маршрут отвечает SPCC, выше –– ассоциации операторов.

Один из самых экологически грязных элементов коммерческого пакета — кислородные баллоны. Их используют 95% горных путешественников на высотах около 7 000 метров и выше. Кислород повышает шанс успешного восхождения и расширяет рынок клиентов, но одновременно оставляет серьезный экологический след: собирать на большой высоте баллоны, брошенные туристами, почти невозможно. До освоения горных вершин турбизнесом, проблема решалась спортсменами. Командный альпинизм вырастает из набора правил, в которых важнее путь, чем результат. Его этика зафиксирована в декларациях UIAA и служит рабочей нормой, к которой апеллируют при любом споре о «чистоте» восхождения. Есть и «народные» правила, известные каждому спортсмену.

— Общий принцип предельно прост — «Не оставляй следов!». Это философия ответственного и уважительного отношения к природе. В идеале — никаких видимых следов, а природа после вас продолжает жить своей жизнью так же, как и до вас, — говорит Роман Брык.

Основные принципы философии «Не оставляй следов!»:

• Планируйте путешествие и готовьтесь к нему заранее. Это позволит минимизировать количество мусора.
• Путешествуйте по существующим тропам, устанавливайте палатки только на твердых поверхностях, берегите растительность.
• Утилизируйте отходы правильно: принес — забери с собой.
• Оставляйте все в том виде, в котором нашли.
• Минимизируйте количество костров: кострище –– шрам на «коже» леса.
• Старайтесь не тревожить диких животных.
• Будьте внимательны к другим посетителям, чтобы все могли насладиться уединением.

Где спорт держится на самодисциплине, коммерция опирается на регулятор. Непал с 2014 года требует, чтобы каждый восходитель вернул вниз не менее 8 кг мусора сверх собственного — иначе ему не вернут залог в $4000. Грубый, но понятный механизм: чистоплотность мотивируется депозитом и взвешиванием мешков в пунктах контроля. Но только кажется, что он должен дисциплинировать всех: те, кто готов платить в среднем $87 000 за восхождение, не всегда хотят возиться с мусором ради $4000.

Отдельная проблема — в том, что на склонах гибнут и сами туристы. Переломы, горная болезнь, нехватка кислорода — все это приводит к ежегодным жертвам. Эвакуировать тела с высоты 7 000–8 000 метров практически невозможно. В прошлом году непальской армии удалось забрать с Эвереста и ближайших к нему гор Нупцзе и Лхоцзе пять тел, притом что только на Эвересте в 2024-м погибло восемь человек.

Инвентаризация следа

— Я несколько месяцев работал в районе Эвереста, жил в одном из промежуточных лагерей на китайской стороне маршрутов восхождения и наблюдал эти нескончаемые потоки альпинистов. На высотах от 7 000 метров все усеяно мусором и телами погибших альпинистов, — говорит Аркадий Тишков.

Все, что не могут или не хотят вернуть с Эвереста вниз — баллоны, палатки, продукты, одежду, — складируется в базовом лагере, на полках C2–C4 и на Южном седле. Чем выше, тем сложнее справляться с мусором. Летом 2024 года непальские военные вывезли с горы 11 тонн отходов. При этом руководивший работами шерпа Анг Бабу оценил остаток хлама в лагере IV в десятки тонн: прежде всего это старые палатки, обрывки тентов, упаковка, газовые картриджи, кислородные баллоны и веревки, намертво впаянные в фирн. Оценки грубые, но иных методически сопоставимых данных по верхним лагерям нет.

Категории мусорного следа хорошо известны и не меняются от сезона к сезону. Помимо остатков снаряжения, это и бытовые отходы (банки, упаковка, батарейки), и биологические — прежде всего фекалии. Что касается последних, то SPCC фиксирует рост масштаба проблемы:

если в 2016 году объем фекалий в зоне базового лагеря и на тропах оценивался в 13 тонн, то в 2024-м — уже в 27,5 тонн. При этом верхние лагеря остаются неучтенными.

Чтобы как-то изменить ситуацию, непальские власти в прошлом году ввели обязательное использование гигиенических пакетов для восходителей.

Исторически содержимое туалетных бочек базового лагеря вывозили в поселок Горак Шеп и сливали в незащищенные ямы. Из-за этого исследования фиксировали бактериальное загрязнение поверхностных вод в районе поселений. Сейчас предпринята попытка системного решения — Everest Biogas Project, анаэробный биореактор для переработки фекалий в биогаз. Проект пока находится на стадии разработки, но его логика — не возить бочки в ямы, а обеззараживать и получать из отходов энергию — остается самой рациональной для базового лагеря.

Обязанность по выносу мусора лежит на экспедициях: каждый оператор организует сбор, учитывает мешки по категориям, подтверждает сдачу. Вниз из базового лагеря отходы спускаются вертолетами, а тяжелые зачистки в межсезонье традиционно берут на себя армейские и специальные группы, которые проходят маршрут и снимают то, что осталось в высотных лагерях. Технологический прогресс дает шансы на упрощение ситуации. В 2025 году на Эвересте системно испытывали тяжелые квадрокоптеры для вывозки мешков с высоты в базовый лагерь. По оценкам шерпа из местной экспедиционной фирмы, в этом году около 70% мусора, который его команда обычно вывозит с горы, было перевезено с помощью дронов. У дронов есть три очевидных плюса: они не требуют кислорода, не конкурируют за перила и не рискуют человеческой жизнью.

В 2019–2020 годах научные группы нашли на Эвересте частицы микропластика в снегу и талой воде с высот от 5 300 до 8 440 метров. Наибольшие концентрации были там, где живут люди: в базовом лагере и зонах стоянок. Это полиэстер, нейлон, акрил, полипропилен — прямые производные от курток, веревок и тентов. Даже при запрете одноразового пластика в долине этот слой будет накапливаться: его источник — сама одежда и снаряжение.

Что происходит с телами?

За последние пару лет смертей на Эвересте стало меньше. После печального рекорда 2023 года (тогда погибло 18 человек) 2024-й показал спад (восемь погибших), а в 2025-м число жертв опустилось еще ниже — их пока пять. Связывать это напрямую с повышением цен и ужесточением правил рано: корреляция с погодой и календарем окон на Эвересте исторически сильнее любого регламента.

Спор вокруг спуска тел — тот еще узел религиозных норм, желаний родственников погибших и этики. Альпинисты часто завещают оставить свои тела на вершине в случае гибели. Семьи иногда добиваются спуска против воли погибшего. Санитарные нормы требуют спустить тело. Шерпы и ламы трактуют Эверест как священную гору: публичная демонстрация останков для них — проступок перед горными божествами. Отсюда административные скандалы. В 2010 году попытку организованного вывоза тел с южной стороны остановили по просьбе родных, а план развеять прах сэра Эдмунда Хиллари на вершине отменили после возражений властей и религиозных лидеров. На практике решение принимают, исходя из обстоятельств: если есть согласие семьи, погодное окно и ресурс — тело спускают; если хотя бы один элемент отсутствует, приоритет отдают безопасности и локальным нормам.

На высоте же все, что не получилось вынести, становится частью ландшафта. Это следствие физики маршрута: выше 8 000 метров эвакуация требует отдельной экспедиции, десятка сильных высотных рабочих, кислорода и безопасного окна, которого часто нет или которое занято очередями на восхождение. Согласно исследованию BBC, в 2015 году на Эвересте находилось более 200 тел, точное их количество до сих пор неизвестно. Потепление меняет эти данные: ледники отдают то, что считалось погребенным навсегда, и тела, скрытые десятилетиями, выходят на свет вблизи троп и лагерей. Например, тела трех альпинистов, погибших десятилетия назад на мексиканском вулкане Орисаба, в 2015 году были обнаружены высоко на ледниковых склонах вулкана.

Громкие кейсы о «мертвых тайнах Эвереста» вроде «зеленых ботинок» сформировали у массовой аудитории ощущение «кладбища на тропе», но в последние годы на маршруте стало меньше видимых тел. Часть организованно спускают в рамках спецмиссий, часть временно закрывает снег и фирн (спасатели описывали, как часами рубили лед и поливали его кипятком, чтобы освободить останки), а часть смещается вместе со льдом и осыпями. В 2019–2024 годах на обеих сторонах Эвереста фиксировали эпизоды, когда сходил снег, обнаруживались тела и команды спускали их вниз. Вынос тел происходит параллельно программам очистки лагерей от легкого металла и старых палаток.

В рамках предпринятой в 2024 году кампании, в ходе которой было спущено пять тел, на маршрут вышли 12 спасателей, разделенных на две шестерки: одна группа извлекает тела, вторая несет кислород, инструменты и расходники.

К каждому телу приходится делать несколько выходов. Тело откапывают или откалывают изо льда, укладывают на легкие сани — по сути лист пластика с обвязкой, — вяжут к перилам и спускают вниз к лагерю.

«В зоне смерти почти невозможно нести человека весом 80 кг. Выше 8 000 метров двум людям сложно нести даже 8-килограммовый кислородный баллон», — говорит шерпа Ширинг Джангбу. Все это происходит на пределах возможного: армия и профессиональные команды работают в тот же короткий туристический сезон, на тех же перилах, и любая попытка забрать останки вынужденно превращается в соперничество со временем, погодой и штурмовым трафиком».

С другой стороны

Вопреки популярному заблуждению, Эверест — не только непальская гора. Ее северный склон выходит к Китаю, который организует свои восхождения.

Попасть сюда исторически сложнее: Китай в принципе не дает больше 300 разрешений на штурм вершины, а также периодически вводит запреты на посещение. Например, с 2020 по 2024 год местные власти закрывали доступ на гору для иностранцев, объясняя это пандемией коронавируса, а в 2008-м вводили временные ограничения из-за замусоривания.

Кроме того, Китайско-Тибетская ассоциация альпинизма давно ограничивает состав участников и по возрасту (разрешено с 18 до 60 лет), и по опыту восхождений: для подачи заявки необходимо прежде покорить хотя бы один семитысячник.

Экологическая рамка в Китае своеобразна: деньги за мусор собирают не с каждого участника, а с экспедиционных групп — по $5 000. При этом всех обязывают выносить с горы 8 кг мусора сверх собственного (Непал явно подсмотрел это у соседей), а за недобор каждого килограмма взимают штраф — $20. Есть и символическая «премия» –– $10 долларов за сверхплановый килограмм.

Кроме того, на китайской стороне в лагерях запрещено использование дизель-генераторов, а за соблюдением ограничений, в том числе экологических, на маршруте следят государственные служащие.

Впрочем, у ограничений Китая есть и обратная сторона. Разница в публичности с непальскими данными почти зеркальная: юг живет в режиме открытых хроник, где Himalayan Database и десятки независимых репортажей позволяют видеть сезон почти посуточно, тогда как север рассказывает о себе через скупые релизы Китайско-Тибетской ассоциации альпинизма и выборочные публикации гидов и медиа.

Из-за этого утверждать, что китайский склон чище, было бы неверно. Можно разве что сказать, что свидетельства о замусоривании севера Эвереста реже встречаются в публичных сводках.

Опрошенные «Кедром» эксперты считают, что сегодня невозможно предсказать, как скажется на экологической ситуации Эвереста повышение стоимости разрешения на восхождение, предпринятое Непалом. Если дополнительные доходы будут системно перечисляться на содержание маршрутов и высокогорные уборки, эффект может быть положительным. Если же деньги растворятся в общих расходах, ожидать изменений не придется. Особенно если учитывать сумму повышения — всего $4000.

— Стоимость участия в экспедиции на Эверест стартует от $60 000, потому повышение стоимости на несколько тысяч никаким образом не изменит ситуацию, — считает член Ассоциации горных гидов России Роман Брык.

Какие еще горы загрязнены и что с этим делают?

По словам главного научного сотрудника Института географии РАН, профессора Аркадия Тишкова, первое место по уровню загрязненности в мире занимает горный массив Аннапурна в Гималаях. Следом за ним — Эверест. Далее — гора Денали на Аляске, Килиманджаро в Танзании и Монблан в Альпах. Главная проблема — высокая туристическая нагрузка и связанный с этим мусор.

Какие меры предпринимаются властями для решения проблемы загрязнения?

Денали (США). Обязательное использование Clean Mountain Can — персональных контейнеров для человеческих отходов, которые выдаются национальным парком каждому туристу на время посещения горы. Такая необходимость возникла после того, как исследования обнаружили в теле ледника Кахилтна от 66 до 70 тонн человеческих отходов, накопленных за десятилетия. Перед восхождением альпинисты, помимо Clean Mountain Can, получают биоразлагаемые (через год) номерные пакеты под разные типы мусора. Контроль осуществляют рейнджеры в течение всего пребывания на маршруте. На горе запрещена какая-либо туристическая инфраструктура. Нарушение правил парка карается штрафами или даже ограничением свободы.

Аконкагуа (Аргентина). Пример того, как дисциплина и развитые сервисы закрывают вопрос даже при большом числе посетителей. Администрация парка требует пользоваться стационарными туалетами в лагерях, за нарушения предусмотрены штрафы; в регламент вписан принцип «принес –– унес», выдают персональные пакеты для туалета на участках выше базовых лагерей. Также предусмотрены штрафы за загрязнение и запрет на несанкционированные стоянки. Здесь запрещены любые недвижимые инфраструктурные объекты: можно ставить только палатки. Во время высокого сезона устанавливаются палатки-полусферы с кафе, баней, массажем и самой высокой в мире картинной галереей.

Альпы (Франция, Монако, Италия, Швейцария, Германия, Австрия, Лихтенштейн и Словения). Страны Европы разными способами решают проблемы потока туристов и защиты экосистемы Альп. Один из них –– многочисленные специально оборудованные хижины, часто функционирующие на солнечной энергии, в которых можно ночевать, организовано питаться и пользоваться туалетом. Мусор вывозится вертолетами, как правило, за счет муниципалитета. На некоторых горных курортах Швейцарии разрешена только электрическая техника, а часть ледников накрывают специальным материалом, препятствующим таянию. На Монблане с 2019 года ввели обязательную персональную бронь мест и потолок численности туристов на тропе. Полиция и горные жандармы контролируют допуск, для путешествующих «дикарями» предусмотрены штрафы.

Килиманджаро (Танзания). Запрет на использование пластика в любой форме, в том числе пакетов и бутылок; запрет на запуск дронов. Проводятся регулярные уборки: многодневные рейды с участием ассоциаций гидов. Вынос мусора включен туроператорами в услугу.

— Существует ряд успешных практик экоподдержки: регламентация и диверсификация потоков туристов, мониторинг состояния экосистем, полный запрет на использование одноразовой посуды и упаковки и так далее. Но главное — это научное сопровождение рекреационной деятельности в горах: если наблюдается развитие вытаптывания, эрозии почв, усиление склоновых процессов, то по результатам исследований рекомендуется проведение экологической реставрации, временная изоляция участков деградирующей растительности от туристов и прочие меры. Только тщательный мониторинг, научные исследования и рекомендации могут спасти природу, поэтому в заповедниках и национальных парках нужны мощные научные отделы. 10–20 лет — рубеж для разрушения экосистем при высоких темпах развития туризма в горах, где происходит превышение рекреационных нагрузок: развитие оползней, селей, наводнений, а при этом и возможная гибель людей… Природа гор очень чутка к нарушениям со стороны человека, — предостерегает Аркадий Тишков.

А что в России?

На территории нашей страны наиболее загрязненные горы — это Эльбрус и Белуха, где большое количество мусора накладывается на проблему эрозии почвы из-за высоких рекреационных нагрузок.

— Эльбрус последние два года живет в ритме «высокогорного субботника»: в этом году на восьмой по счету фестиваль «Чистая гора» приехали рекордные 3700 волонтеров, которые собрали 14 тонн отходов. Здесь произошла эволюция от локальных акций к организованной уборке с публичным счетчиком. На региональных и федеральных площадках цифры совпадают, и у субботников наконец появляется проверяемая статистика, — говорит член Ассоциации горных гидов России Роман Брык.

По словам эксперта, сегодня основная причина появления мусора на южном склоне Эльбруса — строительные работы: новые канатные дороги и трассы и многое другое.

— Следующий фактор — огромный поток экскурсионных групп, почти ежедневно приезжающих на сутки из близлежащих городов, чтобы подняться по канатной дороге. А еще — моторизованная техника и шум на всем протяжении склона от поляны Азау вплоть до высоты 5 100 метров: грузовая техника, квадроциклы, ратраки, снегоходы и прочее, — объясняет Брык.

Наименьшее негативное влияние на Эльбрус оказывают альпинисты и лыжники — гид отмечает, что подавляющее большинство из них забирают отходы с собой. Выше 4 100 метров на классическом маршруте восхождения мусора практически нет.

— Сейчас идет быстрый рост потоков туристов, особенно в горных охраняемых природных территориях, например в кавказских Минеральных Водах, Кавказском заповеднике или Сочинском и Тебердинском национальных парках, где счет идет на миллионы, — говорит главный научный сотрудник Института географии РАН Аркадий Тишков. — В целом на 220 федеральных особо охраняемых природных территорий в 2024 году пришлось почти 17 млн посещений! А работают там всего около 10 тысяч сотрудников. Да еще идет постоянное сокращение штатов за счет научных отделов — это, наверное, чтобы не мешали развитию туризма на заповедных землях. Назовите мне хоть одну отрасль хозяйства, где сочетаются настолько минимальные вложения и такие масштабы бизнеса и доходов государства?

По словам Тишкова, туризм за границей приносит такие доходы, что их хватает на поддержание здоровья экосистем без привлечения волонтеров.

— Проблемы наших горных регионов, особенно Кавказа, Камчатки, Урала и даже Хибин, по ходу реализации программ развития внутреннего туризма будут только нарастать. Прогноз, например, по Сочи и Красной Поляне: оползни, сели, деградация реликтовой растительности, катастрофические наводнения на реке Мзымта будут только усиливаться, — говорит эксперт. — Столько неверных решений было принято при олимпийском строительстве с точки зрения сохранения горной природы, что уже не исправить. Если не остановить потоки туристов на заповедные земли, есть реальная угроза потерять уникальные заповедники и национальные парки.