В последние годы российские власти резко усилили давление не только на оппозиционеров, правозащитников и журналистов, но и на экологические организации и экоактивистов, которые десятилетиями успешно занимались защитой окружающей среды.
Одни были вынуждены прекратить свою деятельность и закрыть организации, другие — уехать из России. Оставшихся в стране активистов преследуют, они подвергаются нападениям, проходят через задержания и суды. Защита окружающей среды сегодня напоминает минное поле: шаг влево, шаг вправо — угроза жизни, здоровью и свободе.
«Кедр» поговорил с активистами о новых реалиях и будущем экодвижения в России.
Новый закон
С февраля 2022 года давление на независимые природоохранные организации значительно усилилось. К сентябрю 2023 года, согласно данным программы Российского социально-экологического союза (РСоЭС) по поддержке экоактивистов, в списке так называемых «иноагентов» числятся 38 экологических организаций, 25 из них были вынуждены прекратить свою деятельность.
Этому, в частности, способствовал вступивший в силу в декабре 2022 года закон «Об иностранном влиянии», который
фактически позволил признавать «иноагентами» даже незарегистрированные объединения граждан без иностранного финансирования.
Это нововведение вынудило ряд влиятельных региональных организаций прекратить свою деятельность.
10 января этого года о ликвидации объявило экологическое движение «42» из Архангельской области. «42» — номер статьи Конституции РФ, гарантирующей каждому право на благоприятную окружающую среду. Движение было большой компанией единомышленников, которые более 20 лет приучали жителей Архангельской области к раздельному сбору отходов и рациональному потреблению, боролись против строительства мусорного полигона вблизи железнодорожной станции Шиес, а также мусорных полигонов в Коряжме, Няндоме и под Холмогорами.
Около пяти лет активисты проводили летнюю межрегиональную климатическую школу для молодежи. А еще исследовали загрязнение побережья Белого моря и обращались с сотнями жалоб в надзорные органы по поводу нарушений природоохранного законодательства.
Такая же участь постигла созданную еще в середине 1990-х «Экологическую вахту Сахалина», одну из старейших природоохранных организаций Дальнего Востока. За почти 30-летнюю деятельность активисты спасли от исчезновения популяцию серых китов у северо-востока Сахалина, освободили из «китовой тюрьмы» более сотни косаток и белух, остановили использование разрушительной косогорно-террасной технологии на местных лесозаготовках, приводившей к развитию эрозии на склонах, появлению оползней, загрязнению и обмелению рек.
Помимо дискриминационного статуса «иноагентов», для большинства организаций, особенно небольших, оказались неподъемными громоздкая отчетность и угрозы штрафов до 1 миллиона рублей за нарушение законодательства, которым теперь является даже отсутствие «иноагентской» маркировки.
Кроме того, в июле 2023 года Владимир Путин подписал федеральный закон о штрафах до 300 тысяч рублей за невыполнение предписаний либо предупреждений Минюста об устранении нарушений законодательства об «иноагентах».
Активнее пополняется и перечень «нежелательных» организаций. К началу сентября 2023 года в этом списке числилось шесть юридических лиц, при этом пять были внесены в последние четыре месяца. Этот список — следующая, более серьезная степень угрозы. За сотрудничество с «нежелательными» организациями предусмотрена уголовная ответственность: максимальная санкция — шесть лет лишения свободы. В список, как правило, попадают крупные международные экологические организации. Так, в конце июня Генпрокуратура признала «нежелательным» Всемирный фонд природы (WWF), ранее признанный «иноагентом». Прокуроры заявили, что фонд «под предлогом сохранения окружающей среды ведет деятельность, которая направлена на воспрепятствование реализации политического курса страны по промышленному освоению Арктики».
Международный WWF действительно выступал за создание в Арктике заповедных территорий и введение запрета на добычу полезных ископаемых, указывая, что промышленное освоение региона угрожает арктическим экосистемам и ледниковому покрову, играющему важную роль в борьбе с изменением климата.
То же случилось и с российским подразделением Greenpeace. В мае 2023 года Генпрокуратура внесла в перечень «нежелательных» Greenpeace International. По мнению прокуроров, экологическая организация якобы «представляет угрозу основам конституционного строя и безопасности РФ», а ее природоохранная деятельность «сопровождается активным продвижением политической позиции, попытками вмешательства во внутренние дела государства и направлена на подрыв его экономических основ». Видимо, для Генпрокуратуры «угрозу безопасности РФ» представляет борьба против ослабления закона об охране озера Байкал, свежие поправки в который предполагают возможность вырубки леса по берегам водоема ради строительства гостиниц, кафе, дорог и туалетов. Здесь у Greenpeace действительно возник конфликт с государством, ведь законопроект продвигает депутат Госдумы Александр Якубовский, супруга которого владеет строительным бизнесом в Иркутской области.
Тот факт, что Greenpeace также вел кропотливую работу по восстановлению лесов и сохранению наиболее ценных лесных территорий, внедрял практики раздельного сбора мусора по всей России и пытался решать проблемы загрязнения воздуха в стране, для прокуратуры оказался не важен.
«К “иноагентам” стали относиться враждебно»
Евгений Симонов в октябре 2021 года стал первым и пока единственным экологом, внесенным в список «физлиц-иноагентов».
Симонов прежде всего известен борьбой за чистоту Байкала и Амура. Он больше 30 лет состоит в глобальном экологическом движении. В России участвовал в создании около 50 особо охраняемых природных территорий, имеет степень магистра экологических исследований Йельской школы окружающей среды.
— Признание «иноагентом» ограничило мои контакты с властями и научными организациями, ударило по возможности работать в официальных проектах, — говорит он.
И без того сложная ситуация ухудшилась в феврале 2022 года.
— Табуреточку из-под меня выбило начало боевых действий в Украине. По сравнению с этим «иноагентство» оказалось совсем не страшным. Можно сказать, они просто друг друга усилили. К «иноагентам» стали относиться с большей опаской, а иногда и откровенно враждебно. Особенно люди, связанные с государственными структурами. Мы стали назначенным воплощением зла, а на назначенное зло появился большой спрос, — сожалеет Симонов.
Эколог покинул Россию еще в 2004 году, чтобы работать в международной организации «Реки без границ». Все эти годы его работа была тесно связана с российскими экологическими программами, он часто приезжал на родину.
— Я покинул Россию, чтобы иметь возможность эффективнее заниматься проблемами трансграничных рек. Выяснилось, что заниматься трансграничной рекой Амур более сообразно из Китая, так как он оказывает на нее большее влияние. При этом решение уехать из России в какой-то степени было обусловлено политической брезгливостью. Становилось понятно, к чему все идет, и надо было либо «идти на баррикады», то есть заниматься политической оппозицией, либо погрузиться в охрану природы. Я тогда решил, что второе важнее, а совмещать две деятельности было сложно.
Атмосфера в России становилась все хуже, и в этом смысле даже Китай был более приятной средой обитания», — говорит Евгений.
Российский климатический активист Аршак Макичян — сторонник международного экологического движения Fridays for Future, основанного Гретой Тунберг. Его участники борются за предотвращение глобального потепления и климатического кризиса.
С 2019 года Макичян и его единомышленники каждую пятницу проводили одиночные пикеты в Москве, которые часто заканчивались задержаниями. К движению присоединялись другие активисты, пикеты начали проходить и в других крупных городах: Владивостоке, Санкт-Петербурге и Новосибирске.
По словам активиста, если в тот момент климатическое движение в Европе существовало больше десяти лет, то для России это явление было новым. Акционисты стали называть изменения климата «климатическим кризисом», объясняя, что с ним связаны масштабы лесных пожаров и участившиеся природные катастрофы в стране. По мнению Макичяна, пикеты и митинги сильно повлияли на дискурс о климате в России.
После начала боевых действий в Украине Макичян продолжил проводить акции в Москве, призывая европейские страны не покупать российское сырье. В октябре 2022 года Аршака, его братьев и отца лишили гражданства РФ. После этого семья была вынуждена покинуть Россию.
Одной из главных причин преследований экологов Макичян называет экономические проблемы в стране, в том числе торговлю сырьем.
— Власти нужны деньги, а их легко можно зарабатывать за счет уничтожения природы. То есть в основном гонения на экологическое сообщество носят такой экономический характер, потому что экологическое движение в России было не очень политизировано, — считает он.
По словам активиста, климатическое движение в России по-прежнему живо, однако протесты в нынешних реалиях неэффективны и многие пытаются адаптироваться к новой ситуации.
— Мы все равно собираемся продолжить работу онлайн, чтобы лучше понимать процессы в России. Климатический кризис действительно есть. Это и таяние многолетней мерзлоты, и разрушение инфраструктуры в арктической зоне, и опустынивание в южных регионах. В стране будет происходить все больше разных катастроф вроде масштабных лесных пожаров и наводнений, — говорит Макичян.
Собеседник «Кедра» также прогнозирует, что при постепенном отказе государств от ископаемого топлива Россия, сильно зависящая от добычи углеводородов и почти не занимающаяся развитием возобновляемых источников энергии, будет отставать от ведущих экономик мира.
«Деэкологизация»
По словам координатора программы Российского социально-экологического союза (РСоЭС) по поддержке экоактивистов Виталия Серветника, первые серьезные проблемы у экологов появились сразу после прихода к власти Владимира Путина. Одним из его первых указов была ликвидация государственного комитета по охране окружающей среды (Госкомэкология РФ) в апреле 2000 года, вспоминает эксперт.
— С этого указа можно отсчитывать момент начала в России того, что академик Яблоков назвал в свое время «деэкологизацией». Мы уже давно наблюдаем два параллельных тренда. Первый — это ослабление экологического законодательства в угоду экономическим интересам власти. Второй — это давление на общие свободы и активистов, сокращение пространства гражданского общества и возможности влиять на принятие решений, — говорит Серветник.
Вместе с фактическим запретом на деятельность независимых и международных экологических организаций в России появляется все больше проектов экологической направленности, которые курируются властями для создания ручной повестки. Среди самых распиаренных — Российское экологическое общество и «Компас», которые активно продвигают депутаты Госдумы и региональные чиновники.
Практика создания властями таких организаций восходит еще к советскому времени. С тех пор за ними закрепилась аббревиатура ГОНГО («Государством организованные негосударственные организации»). Собеседники «Кедра» считают, что
к защите окружающей среды ручные организации не имеют никакого отношения. Цель их кураторов — создать видимость работы и при этом иметь доступ к государственным бюджетам.
Виталий Серветник называет эти организации «симулякрами гражданского общества».
— Подобные экоорганизации были и у прокремлевского движения «Наши». Сурковская идея (Владислав Сурков, бывший помощник президента РФ, основатель движения «Наши» — прим. ред.) о создании альтернативного гражданского общества в России продолжает жить и использоваться властями. Такие организации проводят акции по высаживанию деревьев, уборке мусора в условном школьном дворе. Это, безусловно, хорошо, но имеет мало общего с реальной защитой окружающей среды в стране. Таким образом пытаются заменить экологов и движения, которые власти прессуют. Это все в духе общей деполитизации в РФ и подмены смыслов. А те, кто пытается критиковать государство, экологическую политику и принимаемые законы, говорить, что в области охраны окружающей среды должно измениться, вдруг стали «иноагентами» и «нежелательными», — объясняет Серветник.
— Еще в 1980-х в пику только возникшим природоохранным организациям создавались разные комсомольские структуры, которые быстро отмерли, — добавляет Евгений Симонов. — Так и большая часть нынешних ГОНГО отомрет, потому что у них нет своей цели. Конечно, какие-то из них найдут нишевой бизнес, будут зарабатывать. И, возможно, маленькая часть станет более-менее самостоятельными экологическими организациями несмотря на то, что изначально они были совершенно ручными. Это логика существования гражданского общества.
Как решать проблемы
Самой большой экологической проблемой в России Евгений Симонов называет проблему управления. По его мнению, значительная часть госаппарата не способна добиться изменений в этой сфере даже при наличии такого желания. Виной тому «демонтаж» профессиональных кадров и структур, начавшийся в начале 2000-х годов.
— В стране нехватка грамотных управленцев, способных заниматься экологическими проблемами. А имеющиеся специалисты не могут нормально работать. У нас действует «отрицательная селекция» при назначении на должности, — говорит он.
Симонов считает, что в стране требуется полная замена управленческого аппарата и его построение на принципах отчетности перед обществом. По мнению Виталия Серветника, несмотря на давление, экологический активизм в России продолжит существовать, но в ином формате, учитывая запрет всех крупных «зеленых» организаций.
— Мы продолжаем поддерживать активистов в России. Экологический протест не прекратится в силу природы такого активизма. Возможно, вместо крупных организаций, которые запрещают, будут действовать одиночки и низовые активисты, — считает он.
«Давление было, есть и будет»
По данным «Эколого-кризисной группы», за прошлый год более 50 экоактивистов в России подверглись нападениям, в том числе вооруженным. Пятерым сожгли дома и прокололи шины автомобилей, а лидера движения «Полтавская против свалки» Андрея Гаряева фактически довели до самоубийства. Его родные считают, что одной из причин трагедии стал штраф в 32 миллиона, наложенный на компанию активиста за невыполнение работ по возведению спорткомплекса в Абинске. Сам Гаряев настаивал, что сроки были сорваны по независящим от него обстоятельствам, позже это было установлено и решением суда.
Однако даже в подобных условиях за последние два года 31 активисту удалось отстоять свои права в российских судах. Экоактивисты из Башкортостана и Тамбовской области добились расследования случаев нападений на них и привлечения виновных к уголовной ответственности. За два года были прекращены два уголовных и 12 административных дел в отношении экоактивистов.
— Давление было, есть и продолжит существовать. Проблемы никуда не исчезают, а люди даже в такой сложной ситуации не перестают протестовать по поводу экологических проблем. И полагаю, что и не прекратят, — уверен Виталий Серветник.
Несмотря на отъезд из страны, деятельность опрошенных «Кедром», а также десятков других активистов продолжает быть связанной с Россией. Они помогают действующим в стране проектам и ждут момента, когда смогут вернуться домой без угрозы подвергнуться тюремному заключению, чтобы продолжить защищать природу и окружающую среду.
