Десять лет назад, в сентябре 2013 года, в Баренцевом море сотрудники Федеральной службы безопасности захватили шедший под флагом Нидерландов ледокол Arctic Sunrise, принадлежащий Greenpeace. Экологов, проводивших акцию против добычи нефти в Арктике и прицепивших себя к буровой платформе «Приразломная» российской компании «Газпром нефть», обвинили в пиратстве и отправили в СИЗО. Им грозило до 15 лет лишения свободы. Но — сегодня в это сложно поверить — под давлением общественности, после критических публикаций в СМИ, митингов и петиций — уголовное дело было закрыто, а его фигуранты — отпущены на свободу.
«Кедр.медиа» вместе с участниками акции восстанавливают события и осмысляют самый громкий экологический конфликт в современной истории России: каким он был и что дал стране и миру?
Введение. Зачем спасать Арктику?
Российские, европейские и американские экологи на протяжении многих лет заявляют, что освоение Арктики нефтяными компаниями несет угрозу хрупким северным экосистемам. Нефть — один из самых опасных загрязнителей водной среды, убивающий и животных, и растительность. При этом ликвидировать нефтеразливы под метровым слоем льда попросту невозможно — таких технологий не существует.
Использование нефти сопряжено с большими выбросами парниковых газов, являющимися основной причиной глобального потепления. Для Арктики потепление наиболее опасно: среднегодовая температура здесь растет в четыре раза быстрее, чем в остальном мире, что приводит к интенсивному таянию льдов. Одновременно сохранение ледяного покрова — важнейший фактор борьбы с глобальным потеплением, ведь лед отражает солнечные лучи. Арктика — ключевой регион для всей планеты в борьбе с изменением климата, ежегодно уносящим сотни тысяч жизней и приводящим к крупным природным катастрофам.
Экологи предлагали создать вокруг Северного полюса всемирный заповедник, на территории которого будут полностью запрещены нефтедобыча, рыболовство и ведение войн, как это уже было сделано в Антарктиде.
Протокол об охране окружающей среды в Антарктике был принят в 1991 году. Его подписали 42 государства, в том числе США, страны Европейского союза, Россия и Китай. С этого времени Антарктида является природным заповедником, предназначенным для мира и науки. С полным запретом охоты, рыболовства, войн и ядерных испытаний вся деятельность человека здесь должна оказывать лишь минимальное воздействие на окружающую среду.
С 2011 года экоактивисты устраивают акции, направленные на прекращение бурения в арктических водах: они забирались на нефтяную платформу шотландской Capricorn Energy у берегов Гренландии и устраивали там лагерь; залезали на буровую вышку судна Noble Discoverer, принадлежащего Shell. А 24 августа 2012 года активисты и исполнительный директор Greenpeace International Куми Найду подошли на моторных лодках к российской платформе «Приразломная», где закрепились с помощью альпинистского снаряжения на швартовых канатах и установили плакаты «Свободу Баренцеву морю» и «Спасите Арктику». Акция продлилась пять дней: активисты приковывали себя к якорным цепям и кружили близ кораблей нефтяников с плакатами. Работники платформы поливали их ледяной водой из пожарных стволов и закидывали твердыми предметами. Но ни о каком преследовании со стороны силовиков и речи не шло. В 2013 году протесты решили повторить.
— Группа активистов должна была залезть на стену платформы с внешней стороны, закрепиться там и провисеть в специальном приспособлении сколько возможно, чтобы привлечь внимание мировой общественности, — рассказал «Кедр.медиа» один из участников акции.
— Ни о каком захвате платформы, штурме, порче оборудования и прочих насильственных действиях мыслей, естественно, не было. Даже на палубу платформы высадка не предполагалась. Хотели просто повисеть под вертолетной палубой и привлечь внимание.
Глава 1. Акт войны против Нидерландов
10 сентября корабль Arctic Sunrise с 30 активистами и членами экипажа вышел из Норвегии и уже через несколько дней вошел в исключительную экономическую зону России (ИЭЗ). На территории таких вод не распространяются законы страны, а действует Международная конвенция по морскому праву, подписанная в том числе РФ.
— Проход судов там не ограничен, — поясняет один из бывших активистов Greenpeace. — Но есть свои запреты, их список очень ограничен: нельзя вести исследования, ловить рыбу, сбрасывать токсичные отходы. Ничего из этого экологи на Arctic Sunrise делать не собирались. Протестовать в открытых водах конвенция не запрещает.
Акция была организована Greenpeace International и несколькими национальными организациями Greenpeace. Из тридцати находившихся на борту человек гражданами России были четверо. Также на борту находились граждане США, Великобритании, Канады, Нидерландов, Новой Зеландии, Австралии, Польши, Швейцарии, Италии, Турции, Франции, Аргентины, Дании, Швеции, Бразилии и Украины.
Как только корабль зашел в исключительную экономическую зону России, к Arctic Sunrise вплотную подплыл корабль береговой охраны «Ладога».
— Пограничники явно ждали Arctic Sunrise, потому что подплыли к нам сразу, стоило судну зайти в ИЭЗ России, — считает экс-активист Greenpeace. — Экипажу был передан месседж: не надо нарушать законы РФ, предпринимать действия против объектов ИЭЗ в России, в том числе искусственных островов. Мы пытались им объяснить, что Arctic Sunrise никак не может нарушить законы Российской Федерации в этих водах, поскольку они тут не действуют.
По словам экологов, происходящее напоминало разговор с роботом: активисты говорили, что никто не собирается ничего нарушать и что в открытых водах действуют не законы страны, а Конвенция по морскому праву. Но пограничники будто не слышали активистов или забыли русский язык — сотрудник береговой охраны продолжал механически повторять призыв не нарушать законы РФ.
18 сентября активисты подплыли на лодках к «Приразломной». Сотрудники платформы были предупреждены, что это мирный ненасильственный протест и ни самой платформе, ни ее работникам ничего не угрожает. Затем гринписовцы начали кружить вокруг платформы, а четверо «зеленых» попытались забраться на нее. Двоим активистам, Марко Веберу и Сини Саарела, удалось повиснуть на «Приразломной». Тогда сотрудники платформы пустили на них струи из водометов.
Внезапно раздались выстрелы в воздух. Один, второй… одиннадцатый. Только тогда активисты оторвали взгляд от платформы, на которой продолжали висеть их коллеги, и увидели пограничников с оружием. По Марко и Сини продолжали бить из водометов, активисты сорвались и попали прямо в руки российским силовикам.
— По факту ФСБ взяли двух заложников, после этого ни о каких акциях и речи быть не могло: мы вели переговоры, чтобы силовики отдали нам наших ребят, — рассказывает бывший работник Greenpeace.
— Группа силовиков начала кружить возле наших активистов на моторных лодках, — вспоминает бывший юрист Greenpeace Антон Бенеславский. — Они держались угрожающе, направляли на активистов оружие, грозили порезать лодки. В общем, вели себя неприлично.
Российские спецслужбы потребовали пустить их на борт Arctic Sunrise, в противном случае силовики заявили, что будут стрелять по кораблю.
— Мы ответили: корабль принадлежит Нидерландам, вы понимаете, что если вы выстрелите, то это будет акт войны против Нидерландов?
— вспоминает один из участников акции. — Они продолжали тянуть свое: «Пустите нас на борт, иначе мы откроем огонь». Мы спрашивали: «У нас на палубе стоит бак с горючим. Вы понимаете, какую ответственность вы возьмете на себя, если будете стрелять боевыми снарядами по невооруженному мирному кораблю?» Они вроде поняли, стрелять по кораблю не стали.
Ночь. Продолжаются переговоры с пограничниками и силовиками. Последние требуют, чтобы корабль отошел от платформы, в таком случае на борт обещают вернуть Сини и Марко. Arctic Sunrise отплывает и возвращается к платформе на следующий день, когда экипаж понимает, что никто не собирается выполнять договоренности.
Наутро корабль береговой охраны «Ладога» перестает отвечать на запросы экипажа Arctic Sunrise. Российские коллеги рассказывают присутствующим на борту активистам Greenpeace, что пограничная служба уже дала комментарий прессе: якобы они пытаются связаться с присутствующими на Arctic Sunrise, но экипаж не отвечает.
Глава 2. Черепашки-ниндзя
Дмитрий Литвинов — шведско-американский активист, проживает в Стокгольме. Сын советского диссидента и правозащитника Павла Литвинова, правнук наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова. Его отец был активным участником диссидентского движения и в 1968 году был сослан за антисоветскую агитацию и пропаганду. Дмитрию тогда было 12 лет. В 1990 году он стал членом Greenpeace.
19 сентября, второй день акции у «Приразломной», на часах 18:24. Над Arctic Sunrise кружит вертолет, как позже выяснится, на его борту группа ФСБ России.
— Я сижу в столовой, ем бутерброд, — вспоминает Дмитрий Литвинов. — Тут начинается бег по коридору, крики: «Вертолет, вертолет». Первая мысль: «О, сейчас вертолет сядет на “Приразломной”, туда передадут наших заложников, они поедут в Мурманск, где с ними будет работать уже наша адвокатская команда, а мы пойдем обратно в Норвегию». Но шум не прекращается. Кроме криков и топота, не слышно вообще ничего. Я выхожу на палубу, и чувство реальности меня покидает. Я вижу вертолет без опознавательных знаков совсем низко, часть нашей команды стоит с поднятыми руками, чтобы предотвратить посадку на наше судно. Тут падают канаты, по которым на борт спускаются черепашки-ниндзя. В одежде без каких-либо опознавательных знаков и с огромными автоматами. Они кричат по-русски: «Ложись, ложись». Естественно, почти никто их не понимает, поэтому эти черепашки толкают людей лицом в пол. Я бегу на мостик, за мной гонится вояка. Я бегу по лестнице, меня толкают вниз, я падаю на Френка и чувствую, как мне на голову ложится тяжелый сапог.
— Одна часть активистов бросилась на мостик, а кто мог — стал снимать происходящее, — продолжает бывший сотрудник Greenpeace. — Потом эти люди в камуфляже ворвались на мостик, пару раз врезали нескольким активистам и арестовали капитана. Больше никого не били. Помню, что положили лицом в палубу фотографа Дениса Синякова. Он вообще никакого отношения к акции не имел, он просто работал как фотограф-фрилансер.
Сначала всех активистов держали в столовой, потом перевели в кают-компанию. Привели на борт ранее задержанных Сини и Марко. Силовики провели обыск, изъяли все телефоны и записывающие устройства, флешки, жесткие диски и блокноты.
— Они очень быстро и профессионально разобрались с нашим оборудованием, — продолжает Литвинов. — Разрезали шнуры питания, забрали фотоаппараты и просто били по линзам объективов.
Через пять дней Arctic Sunrise привели в Мурманск. Иностранцам разрешили поговорить с консульскими работниками.
— Через очень нервничающую переводчицу людям объяснили, что сейчас всех, кто был на корабле, повезут на допрос в Следственный комитет. Мы спросили: «Надолго ли?» В ответ: «Часа на четыре максимум». Многие поверили и не стали брать даже теплые вещи. Потом пожалели», — рассказывает один из участников акции.
Глава 3. Пираты
— Когда нас высадили в Мурманске, я подумал: «Ну вот, скоро все закончится». Я позвонил домой, поздравил с днем рождения сына и сказал, что скоро вернусь, все нормально, нас сейчас отпустят, — вспоминает Дмитрий Литвинов. — Но довольно скоро стало понятно, что ситуация будет развиваться иначе. Нас повезли в город в сопровождении людей в самых разных формах. Мы подъехали к зданию Следственного комитета. Рядом с ним стояли люди в гражданской одежде, которые начали хватать нас за руки и говорить: «Мы ваши адвокаты, ничего не показывайте, ничего не говорите без нас». Потом нас по одному допрашивали и мы услышали это слово — «пиратство».
Только в Следственном комитете выяснилось, что никого из 30 человек, находившихся на корабле, не будут возвращать на Arctic Sunrise. Всех оставляют на 48 часов в изоляторе временного содержания по подозрению в пиратстве. Эта статья предусматривает до 15 лет лишения свободы.
27 и 29 сентября суд в Мурманске отправил всех активистов и членов экипажа Arctic Sunrise под стражу на два месяца.
— Самое интересное, что в тот день, когда был захвачен Arctic Sunrise, действительно произошло пиратство, — считает юрист Антон Бенеславский. — Но задерживать надо было не тех, кто находился на корабле. С юридической точки зрения то, что сделали сотрудники ФСБ, высадившись с летательного аппарата без опознавательных знаков на униформе и с оружием и захватив корабль, — это действительно пиратство. То есть пиратство действительно было. Но лица, которые впоследствии должны были быть привлечены к уголовной ответственности, — это сотрудники ФСБ.
Согласно статье 227 УК РФ, пиратство — это нападение на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения.
Глава 4. Палатка у «Газпрома»
В 2013 году Алена Кислицина вела соцсети Greenpeace России. Непосредственно к акции на платформе «Приразломная» она отношения не имела — организацией и проведением занимался Greenpeace International. Когда силовики задержали 30 человек с корабля Arctic Sunrise, Алена начала вести онлайн-трансляции, делать фото и видео для соцсетей с пикетов в поддержку задержанных активистов и членов экипажа.
— Как только произошел захват корабля и активисты Greenpeace попали в СИЗО, все национальные организации Greenpeace стали проводить акции в поддержку активистов и требовать их немедленного освобождения, — рассказывает Кислицина. — Эти акции проходили во многих странах в основном возле посольства России. В самой России наши активисты в течение 20 дней стояли в пикетах возле главного офиса «Газпрома».
Пикеты начинались в 9 утра и не прекращались до позднего вечера. Люди держали плакаты с требованиями освободить активистов и призывами защитить Арктику.
— В Москве был какой-то удивительный сентябрь, погода стояла совершенно солнечная, радостная, летняя, — вспоминает Алена. — А потом она стала отвратительно холодной, активистам было тяжело стоять в этих пикетах. Наши люди были прямо возле офиса «Газпрома». На дорожке, по которой каждый день ходили сотрудники компании, стоял человек с плакатиком. Периодически подходили журналисты, разговаривали и фотографировали. Сколько активист мог, столько стоял. Потом клал табличку на землю, отходил на какое-то расстояние, метров на 50 где-то. На его место приходил другой активист и продолжал вахту. Когда погода была совсем плохая, наши активисты протаскивали маленькую палатку, в которой можно было спрятаться от дождя и снега. Периодически охрана «Газпрома» пыталась отодвинуть активистов как можно дальше. Но ребята говорили, что они имеют право стоять там, где хотят, потому что это одиночный пикет, одиночный протест.
Подобные акции и пикеты проходили по всему миру. Непрерывная вахта возле «Газпрома» в России и посольств России в мире длилась больше 20 дней. Но силы и возможности активистов ограничены. Потом люди стали выходить в одиночные пикеты там, где им было удобнее: стояли с портретами арестованной «тридцатки» (активистов и членов экипажа) и требовали освободить Arctic Sunrise.
Параллельно сначала в Мурманске, а затем и в Санкт-Петербурге люди стали собирать передачи для членов экипажа и активистов.
25 сентября задержание прокомментировал президент РФ Владимир Путин. Он заявил, что не считает активистов Greenpeacе пиратами. Однако выразил мнение, что они нарушили нормы международного права и формально «пытались захватить платформу».
6 октября полиция в Гааге задержала сотрудника российского посольства Дмитрия Бородина. До сих пор в интернете можно найти «компетентное» мнение о том, что этот арест — месть Нидерландов за Arctic Sunrise.
— Это никак не связано, — считает Антон Бенеславский. — Просто сотрудник посольства вел себя, простите, как дурак. Он нарушил закон, за это и был задержан. Да, Arctic Sunrise это голландский корабль. Но это Нидерланды, там законы соблюдают, а не используют в качестве личной мести.
На самом деле на Бородина пожаловались соседи, сотрудника посольства на три часа отвезли в полицейский участок по подозрению в избиении собственных детей.
К 5 октября Greenpeace собрал миллион подписей за освобождение активистов с Arctic Sunrise. Непосредственно к президенту России Владимиру Путину с просьбой освободить гринписовцев обратились 44 экологические организации СНГ, британский музыкант Пол Маккартни, 11 лауреатов Нобелевской премии мира.
Главные редакторы, фотографы и журналисты ряда российских СМИ написали открытое письмо в поддержку фотографа Дениса Синякова, а в день его ареста несколько изданий вышли с черными квадратами вместо фото. Рок-музыкант Юрий Шевчук заявил, что собирался принять участие в акции возле буровой платформы, но не смог туда попасть по семейным обстоятельствам.
Опрос ВЦИОМ среди граждан России показал, что 60% респондентов сочли арест активистов адекватным ситуации, 17% — слишком жестким, 8% — мягким. Среди опрошенных 66% полагали, что необходимо пресекать попытки зарубежных экологов препятствовать российскому освоению Арктики, противоположное мнение было лишь у 20% граждан.
— Во многих российских государственных СМИ шла заказная медиаатака, резались интервью сотрудников Greenpeace, выдавались только отдельные удобные куски — это влияло на общественное мнение в целом, — вспоминает бывшая сотрудница Greenpeace. — Десять лет назад тема изменения климата была еще для всех неясна и вообще никем не обсуждалась.
Глава 5. «Красное» и «черное»
Гражданин США и Швеции Дмитрий Литвинов теперь говорит, что понимает разницу между «черными» и «красными» колониями. В первой действуют порядки блатного мира, во второй — власть всецело принадлежит администрации ФСИН.
— Знаете, про меня можно сказать, что я рос как бы с постоянным чувством присутствия тюрьмы, как, думаю, многие в России, — объясняет активист. — Когда нас доставили после суда в СИЗО, мы вышли из автозака. И я вижу эти высокие стены с колючей проволокой, слышу лай собак. Первая мысль: «Да, я дома». Как будто вся моя судьба вела туда. Я рос на книгах Солженицына, песнях Высоцкого, вообще блатных песнях. Знаете, почему поется: «Таганка, ночи полные огня»? Потому что в тюрьме постоянно в камерах горит свет. Когда идешь вечером с ужина или допроса, ночь кажется такой яркой и светлой.
— Мы сидели по разным камерам с разными людьми, — вспоминает другой активист Greenpeace. — Кому-то больше повезло с сокамерниками, кому-то меньше. Кого-то вызывали на допрос, кого-то не вызывали. У кого-то сокамерники хоть как-то говорили по-английски. Но в основном новостями обменивались во время прогулок, переговариваясь друг с другом из разных «двориков».
По словам Литвинова, сокамерники сразу взяли шефство над ними: отношение к гринписовцам было как к младшим братьям. Бывалые зеки сразу же объяснили, что тут есть «мы» (заключенные) и есть «они» (охранники) и каждый волен выбирать, на чьей он стороне.
— Но мне, например, даже в голову не пришло выбирать чью-то сторону, — продолжает Дмитрий. — Мое впечатление, что российское общество в принципе довольно жесткое: человек никогда на улице не улыбнется. А там, в тюрьмах, все будто иначе. Люди намного толерантнее, терпимее друг к другу. Я видел эти опросы в России: 80% считали, что нас надо мочить в сортире. А тут «черная тюрьма» с блатными понятиями, со своим языком, культом воров в законе, нелегальными телефонами, «дорогами» — это такая связь между камерами, — и эти люди, они будто другие. Нас там правда полюбили. Когда мы прощались, у меня были мурашки.
Все СИЗО нам кричало: «Greenpeace, скорой воли, ай лав ю, Greenpeace!»
— В конце октября мы узнаем, что дело переквалифицировали на статью «Хулиганство». Тоже неприятная статья, до десяти лет колонии, — вспоминает один из задержанных активистов. — Всех возили по этому поводу в Следственный комитет. Еще через какое-то время выяснилось, что нас всех переводят из Мурманска в Санкт-Петербург.
— Мурманск был недостаточно большим для того, чтобы вести такое громкое дело, — считает Антон Бенеславский. — Тридцать человек в одном СИЗО, слишком много внимания к Мурманску. Негде размещать всех этих многочисленных следователей, поэтому все это безобразие и решили перенести в Питер.
11 ноября 30 человек с Arctic Sunrise посадили в специальный вагон для перевозки заключенных, через день они уже были в Петербурге. Там всех распределили по разным СИЗО, большую часть поместили в «Кресты». Женщин — в женское СИЗО, остальных — еще в два изолятора.
— Условия были терпимые, намного лучше, чем в Мурманске, — вспоминает один из задержанных. — Было понятно, что скоро будет конец этой истории. А вот какой именно конец — совсем непонятно.
О более комфортных условиях в «красном» СИЗО рассказывает и Дмитрий Литвинов. Но при этом добавляет, что если бы мог выбрать, где «мотать срок», то предпочел бы «черную зону».
— Там все цивильно и красиво, камера для двоих, в камере есть вообще все. Я захожу и вижу — холодильник! А мой сокамерник мне предлагает бутерброд с красной икрой. Но у меня сразу к нему возникло недоверие: было видно, что он приставлен ко мне администрацией и что если я начну с ним откровенничать, то все мои слова передадут следователю.
Глава 7. «Маскарад» и выстрел в ногу
— Знаете, мой адвокат произнес такую интересную фразу, когда я говорил, что я невиновен и что скоро нас отпустят, приводил в пример Швецию и США. А адвокат: «Так в России у нас нет правосудия, только “левосудие”», — недоумевает Литвинов.
Когда Greenpeace готовит какие-либо акции, то заранее продумывает правовую помощь. Однако в этот раз реакция государства оказалась неожиданно жесткой. Организация в первый же день захвата корабля начала искать квалифицированных адвокатов в Москве, Мурманске и Санкт-Петербурге. Когда Arctic Sunrise зашел в Мурманск, у всех тридцати задержанных уже был свой профессиональный адвокат.
Бывший юрист Greenpeace Антон Бенеславский первый месяц работал из Москвы. Задач было много, в том числе подбор адвокатов и организация их работы.
— Считаю, что мера пресечения — арест — была применена незаконно, — уверен он. — Потому что материалы дела, поданные в суд, не содержали указаний вины каждого участника. Там вообще не было никаких доказательств. Это был совершенно позорный документ, за который выгонять надо с работы и прокуроров, и следователей. Но уровень безалаберности следствия и прокуратуры уже никого не удивляет. Причем с этими юридически позорными документами следствие получило юридически позорное решение судов об аресте. И был точно такой же юридически позорный отказ в изменении меры пресечения, потому что никаких оснований для ареста не было.
Пока активисты и члены экипажа сидели в СИЗО, арестованное судно стояло в Кольском заливе. Силовики дали возможность главному механику Arctic Sunrise Маннесу Убелсу осмотреть корабль, после чего он через Greenpeace рассказал о возможной остановке генератора из-за неправильного обращения с судном.
— Корабль, будучи захваченным сотрудниками ФСБ, находился без должного ухода, — пояснил Бенеславский. — Корабль — это сложная штука, он требует технического обслуживания. Но поскольку сотрудники ФСБ талантливы примерно ни в чем, то обеспечить сохранность агрегата сложнее молотка они были не в состоянии. И так во всем. Вот сидит передо мной прокурор, молодой юноша в форме, гордый собой. Говорит: «Вот они [все 30 человек, присутствующие на борту Arctic Sunrise] нам не рассказывают, кто что делал, поэтому мы им предъявляем одно и то же обвинение. Это двойка на экзамене по уголовному процессу и уголовному праву. Вина является только личным свойством, она не может быть коллективной. Это бред, который одни люди в погонах приносили в суд, а другие люди в мантиях — претворяли в жизнь.
9 октября Следственный комитет выдал сенсацию: на Arctic Sunrise были обнаружены наркотики.
«В ходе осмотра судна были изъяты наркотические вещества (предположительно, маковую соломку и морфин). Происхождение этих веществ и их предназначение устанавливается», — говорилось в сообщении ведомства.
— Это известная история, так называемая “история про полосатого слона”, — с видимым удовольствием объясняет Бенеславский. — Мы прокомментировали ее сразу. Корабль уже почти месяц был захвачен и удерживался сотрудниками ФСБ. Все это время на нем проводились следственные действия, корабль был полностью под контролем ФСБ. То есть там не было ни членов, ни адвокатов команды.
Помню, что на эту «сенсацию» мы ответили так: после того как судно столько времени было в руках ФСБшников, они могли на нем обнаружить наркотики, ядерную бомбу, полосатого слона… и вообще что угодно!
Если на корабле находится что-то нелегальное, все вопросы к ФСБшникам, которые судно охраняют. Повторюсь — это только в отношении нелегальных наркотиков. Потому что на любом корабле, согласно международным правилам, находятся наркотические вещества в составе медицинских препаратов. В основном это обезболивающие, например морфин. Эти препараты находятся на корабле совершенно законно, их покупают, хранят и перевозят на судне. Но поскольку в Следственном комитете работают люди, которые плохо знают законы в принципе, то Бастрыкин и его пресс-секретарь, конечно, ничего об обязательном наличии на кораблях наркосодержащих медицинских препаратов не знали. Либо знали, но решили создать сенсацию и, как обычно, сели в лужу.
Предъявлять обвинение в незаконном хранении наркотиков активистам никто не стал. Впрочем, никакого опровержения или извинений от Следственного комитета тоже не последовало.
В этот же день исполнительный директор Greenpeace International Куми Найду обратился к Путину с просьбой о личной встрече. Письмо Найду прокомментировал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он заявил, что в вопросах следствия Путин «не является правильным адресатом».
— Путин в принципе ни для чего не является правильным адресатом, — продолжает Бенеславский. — Но обращались к тому, кто действительно принимает решения. Задача стояла не лечить российскую правовую систему, а вытащить людей из тюрьмы.
21 октября власти Нидерландов, страны, которой принадлежит арестованный корабль, обратились в Международный трибунал ООН по морскому праву. Через два дня после этого следователи переквалифицировали уголовное дело в отношении экоактивистов со статьи «Пиратство» на статью «Хулиганство».
Согласно статье 213 УК РФ, хулиганство — это грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу. Статья предусматривает наказание до семи лет лишения свободы.
— Статью изменили по одной простой причине — пиратство у них не получалось, — считает Антон Бенеславский. — Пиратство — это вооруженный разбой в море с целью хищения чужого имущества. Там не было состава разбоя даже близко. Статью с пиратством следователи выбрали, чтобы была формальная причина для нападения на корабль в море. Поэтому следователи и переквалифицировали статью на «Хулиганство». Но любой более или менее понимающий уголовное право скажет, что ситуация, когда одни и те же действия сначала кажутся пиратством, а потом хулиганством, почти невозможна. Нет, чисто теоретически можно предположить какой-то такой маскарад… Но в данной ситуации метания с одной статьи Уголовного кодекса на другую говорят о том, что никакой правовой подоплеки у этих обвинений нет. Это как сменить состав преступления, например, с угона автомобиля на надругательство над флагом. Ну, совершенно несопоставимые статьи. Я предполагаю, что это было просто метание тараканов по кухне. Это все-таки был 2013 год. Тогда, конечно, уже сажали совершенно по беспределу. Но поскольку дело касалось Greenpeace, все пахло капитальным скандалом. Скандал уже был, и это накануне зимней Олимпиады. Чем больше они закапывались в правовой безграмотности, тем хуже они выглядели.
22 ноября Международный трибунал ООН по морскому праву огласил решение о временных мерах: «Российская Федерация должна незамедлительно освободить судно Arctic Sunrise и всех людей, которые были арестованы, под финансовые гарантии в размере 3,6 млн евро со стороны Нидерландов. Если у Российской Федерации имеются какие-то претензии к экипажу, решить их через суд». В ответ официальные представители РФ заявили, что Россия намерена «никак не реагировать» на решение Международного трибунала.
— Россия ручками голову накрыла: «Мы в домике», — продолжает Бенеславский. — У нас они [правительство РФ] много реагируют на то, что им говорят? Но тут российская государственная машина выстрелила себе в ногу. Потому что отказ от выполнений требования морского суда означает, что Россия для защиты своих кораблей не имеет права обращаться в этот суд! Страна оставила своих моряков без защиты! В конечном счете российская власть, проиграв этот суд, все равно тихо слилась, а корабль был возвращен в Нидерланды.
Глава 8. Долгий путь домой
12 ноября 2013 года всю «тридцатку» перевели в СИЗО Санкт-Петербурга, а 15 ноября Следственный комитет ходатайствовал о продлении им содержания под стражей.
18 ноября в Городской суд Санкт-Петербурга на избрание меры пресечения привезли первую четверку задержанных. Сначала пошел австралиец Колин Рассел — судья продлил ему арест до 24 февраля 2014 года. Дальше — врач Екатерина Заспа, ее отпустили под залог в два млн рублей.
— Когда австралийца снова отправили в СИЗО, мы решили, что была дана команда никого не отпускать, — вспоминает Антон Бенеславский. — Следующий суд, врач Катя Заспа — залог. Мы решили, наверное, они [представители властей РФ] решили отпустить только женщин. Но нет, следом пошел фотограф Денис Синяков и его отпустили под залог.
Вся система рушилась, мне пришла в голову мысль: просто тот человек, который из Кремля звонил судьям и давал указания отпускать под залог, проспал и позвонил утром, часов в 10, когда первый суд уже прошел. А всем остальным — успел дозвониться.
Потому что мы подаем апелляцию на продление ареста и тот же самый судья, который изначально отправил Колина под арест, теперь его отпускает под залог. Ну бред собачий. Для меня очевидно, что тут сработала административно-командная система.
Колина Рассела выпустили из СИЗО 28 ноября, залог для всех тридцати задержанных оплачивал Greenpeace. В декабре 2013 года, после подписания закона об амнистии к 20-летию Конституции РФ, все члены команды Arctic Sunrise получили от СКР постановления о прекращении уголовного дела.
— Предполагаю, что ситуация становилась все более скандальной, — рассуждает Антон Бенеславский. — Они [власти РФ] настолько вляпались, что им захотелось из этого потихоньку вылезти. Изначально Arctic Sunrise не попадали в проект амнистии, точнее их часть статьи 213 «Хулиганство». Потом Госдума волшебным способом решила расширить список статей. Что, надо сказать, аукнулось довольно сильно, потому что по этой амнистии вышло достаточное количество всякого интересного, злого, лихого народа. Отдельно хочу сказать: есть такое мнение, что амнистия не означает невиновность и тому подобное. Так вот, виновность устанавливает суд, и должен быть приговор, который вступил в законную силу, — только тогда можно говорить о том, что человек виновен. Человек является невиновным по определению: и процессуально, и по сути. Arctic Sunrise вышли по амнистии, но остались при этом невиновными.
Но даже после амнистии гринписовцы не могли сразу уехать из России из-за того, что в страну они буквально въехали нелегально.
— Федеральная служба безопасности, захватив Arctic Sunrise, незаконно ввезла на территорию Российской Федерации 30 человек, большая часть которых иностранцы, — продолжает Бенеславский. — Наши товарищи не могли выехать из России, потому что по документам они в нее и не въезжали. Переговоры с миграционной службой, чтобы всем поставили штампики, прошли быстро. Видимо, уже была поставлена задача до Нового года всех из страны выдворить. То есть власть хотела закрыть этот конфликт. Тем более близились Олимпийские игры. Поэтому все срочно засуетились и внезапно стали договороспособны.
К 29 декабря 2013 года все иностранные члены экипажа покинули Россию. 27 июня 2014 года экипаж был допущен на корабль, а 9 августа Arctic Sunrise вернулся в Амстердам.
Заключение
Сегодня в Арктике продолжается гонка за нефтью. Кромка арктического льда продолжает отходить дальше на Север, то есть огромное количество арктической воды остается непокрытым льдом.
— В России, насколько я знаю, дальше «Приразломной» дело пока не зашло, — объясняет Дмитрий Литвинов. — Норвежцы время от времени одобряют разведку новых полей, но пока непосредственно добыча нефти у них не идет или идет очень медленно. У американских берегов тоже все застыло. Хотя во времена Трампа поиск нефти попытались возобновить, но потом это сошло на нет. Но все, что произошло в 2013 году, точно было не зря, я совершенно в этом уверен. Я помню, когда мы только-только начинали арктическую кампанию. Вот я в аэропорту читаю статью об Арктике, о том, какие экономические возможности открываются с отходом льда: и судоходство, и нефть, и вообще все. Такая вся положительная статья. И вот мы с Норой обсуждаем, что вся наша работа должна свестись к тому, что в будущем такая статья без упоминаний о рисках для окружающей среды и климате просто не могла бы выйти. И мы этого достигли. В России, к сожалению, нет, но в других странах — да.
По словам Литвинова, в самой России именно с 2013 года что-то «радикально изменилось».
— В стране что-то определенно произошло. Может, мы попали под закручивание гаек и суровую реакцию на протесты и действия гражданского общества. Как раз в том году в Украине произошел Майдан. Возможно, это тоже повлияло. Куда это завело страну, думаю, все понимают. В скором времени случился Крым.
— Знаете, у меня во время всех этих «приключений» были одни эмоции — матерные, — откровенно рассказывает Антон Бенеславский. — Это были мои друзья, коллеги, а им грозили долгие годы в тюрьме за мирный протест. Совершенно несоразмерная реакция государства. Плюс профессиональная злость юриста, когда я читал вот эти филькины грамоты, написанные за мои налоги. Содержание опять же на мои налоги этих людей в погонах, безграмотных и непрофессиональных. Эти следователи, которые надувают щеки, гордятся тем, кто они, хотя на деле они абсолютнейший ноль. Это какая-то вопиющая юридическая безграмотность. Если уж вы делаете липовое уголовное дело, ну хоть чуть-чуть постарайтесь. Но вы же такую чушь пишете, что ее читать стыдно, не то что писать. С другой стороны, была мобилизация всех сил, была злость, что мы правы, что нам надо победить, вытащить ребят. Было ожидание, что нас закроют. И закрыли в конечном счете — только сильно позже.
В мае 2023 года Генеральная прокуратура России признала Greenpeace International нежелательной организацией. Greenpeace России прекратил свое существование.
