«Гостиницы могут уйти под землю» Репортаж с израненного плато Лагонаки. Строящийся здесь горнолыжный курорт опасен и для природы, и для людей

«Защитные горные леса пройдены сплошной рубкой. Деревья просто повалены на обочину: буки, сосны — у одного мы насчитали 150 колец. На них росли краснокнижные лишайники, их уничтожение — это уголовное преступление. Но так строится экокурорт, и это только начало», — мужчина лет тридцати стоит посреди изъезженного техникой грязно-коричневого месива, в которое превратилась заповедная земля Западного Кавказа. Стволы деревьев хаотично навалены друг на друга, обрубленные ветви покрывают горный склон.

В июне 2021 года власти Адыгеи подписали соглашение о создании на плато Лагонаки — объекте Всемирного наследия ЮНЕСКО — горнолыжного курорта. Проект оценили в 60 млрд рублей. Здесь должны появиться гостиницы, кафе, подъемники и трассы. То, что для этого придется вторгнуться в нетронутую природу, уничтожить редкие растения, нарушить пути миграции животных чиновники, очевидно, посчитали малозначимым.

Но так не посчитали жители Адыгеи и соседнего Краснодарского края. Больше четырех лет они протестуют против строительства курорта. За это время им удалось не только найти поддержку среди экологов и представителей ЮНЕСКО, но и привлечь на свою сторону прокуратуру и некоторых депутатов Госдумы. Теперь уже сотрудники надзорных ведомств вместе с активистами идут в суды, доказывая, что строительство незаконно.

Однако стройка продолжается, у нее влиятельные лоббисты: от главы Адыгеи Мурата Кумпилова до бывшего министра сельского хозяйства РФ Александра Ткачева, которого называют бенефициаром проекта.

Корреспондент «Кедра» отправилась на Лагонаки, чтобы рассказать, как люди борются за заповедное плато и как сама природа сопротивляется стройке.

Разве строительство в заповедниках законно?

Закон разрешает вести в заповедниках только ту деятельность, которая связана с охраной природы. И строительство туристических комплексов, по мнению экологов, к таковой не относится.

Но для «экокурорта» на плато Лагонаки нашли лазейку. В российском законодательстве существует понятие «биосферный полигон». Так называли участки на границах заповедников, где одновременно ведутся и научные изыскания, и строго регламентированная хозяйственная деятельность. В 2012 году на этих территориях разрешили строить туркомплексы. А в 2016-м правительство постановило, что создавать биосферные полигоны можно не только на границах, но и внутри заповедных зон.

— Изначально биосферные полигоны могли создавать только по решению региональных властей, — объясняет бывший директор Кавказского заповедника Валерий Бриних. — Но в 2016 году такие полномочия дали и федеральному правительству [в это время Александр Ткачев как раз возглавлял Минсельхоз]. Это делалось только ради строительства горнолыжного курорта на Лагонаки, и все все понимали.Уже на следующий год после создания Лагонакского биосферного полигона подобные территории внутри заповедников создавать запретили, но старые оставили. Валерий Бриних пытался оспорить распоряжение правительства о создании биосферного полигона на Лагонаки в суде, но суд отклонил иск.

«Нас объединило сохранение природного шедевра»

Холодный ветер дует с гор, несмотря на жаркие дни. На входе в Кавказский заповедник туристы кутаются в кофты, ступая на каменистую дорогу. Оглядываемся.

«То, что у нас под ногами, сформировалось раньше, чем континенты Земли стали такими, как на глобусе. Сотни миллионов лет под толщей океана Тетис копились остатки морских организмов, поднимались и вновь опускались на дно, нагревались, охлаждались и сплавлялись в единое целое. Химическая формула Кавказского хребта писалась долго и стала такой особенной, что именно здесь расселилось множество самых разнообразных растений», — гласит стенд.

На смотровой площадке скалы Утюг остановилась группа туристов. Впереди раскинулась живая «многоэтажка» природных ландшафтов: альпийские луга, лес, темнеющие вершины гор. В 1990-е годы на этом месте собирались ученые из разных стран, чтобы понять, стоит ли признать Западный Кавказ объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО.

— В течение нескольких лет мы ходили по всем здешним горам, жили в палатках, проводили исследования, готовили документы для номинации, — вспоминает кандидат химических наук Заур Жанэ. — Все восхищались нашей природой.

Когда в 1999 году территория была признана Всемирным наследием, радовались как дети. Мы поняли, что нас, таких разных людей, объединило важное дело: сохранение природного шедевра.

Белые облака ровной линией легли на Лагонакское нагорье. На склоне мелькает оранжевая точка — экскаватор выглядит мелким насекомым, ползающим по невозмутимому природному гиганту. Техника проводит геолого-изыскательные работы.

— Там нет дорог, поэтому рабочие по целине накатали колеи, превратив ее в глубокий овраг, — рассказывает общественник Сергей Строгонов. — Они уже сняли землю до самой глины, и теперь во время дождей ее размывает аж до слоя гранита. Весь склон изуродовали. На каждом хребте планируют сделать горнолыжную трассу.

Сергей — автор петиции против строительства курорта, которую подписали уже 77 тысяч человек. Сам активист родом из Новокубанска Краснодарского края и в первый раз пошел в поход с друзьями на Лагонаки в 2012 году: «Я подумал, что это самое красивое место на планете». Теперь Сергей приезжает сюда по десять раз в год, чтобы зафиксировать нарушения при строительстве.

Мимо идут туристы, проезжают на лошадях егеря — сотрудники заповедника. На обзорной площадке с видом на хребет Азиш-Тау остановилась семейная пара.

— Вы можете нас сфотографировать? — просит женщина и хмурится, указывая в сторону. — Только без этой дороги, весь вид портит.

Густую темень леса на Азиш-Тау прорезает плешь, расползающаяся по хребту. По ней черной змейкой петляет дорога.

— Ее строят уже пятый год, — говорит Сергей. — По всему склону вырубили деревья.

Кто в горах хозяин?

Из камней пробиваются тонкие стволы деревьев, сквозь трещины выползают зеленые стебли растений. На знаменитом еще с советских времен маршруте № 30 «Через горы к морю» по краям каменистой дороги раскинулись ковры цветов. Слева фиолетовый цветок — горечавка семираздельная из Красной книги Адыгеи. Справа — сиреневого цвета шафран прекрасный, занесенный в Красную книгу России. Ботаник Юлия Акатова, более 20 лет изучающая Западный Кавказ, называет Лагонаки колыбелью многих видов растений.

— Плато уникально не только для нашей страны, но и для всего земного шара, — рассказывает Юлия. — Лагонакское нагорье — центр видообразования на Кавказе благодаря его длительной изоляции. С одной его стороны — Черное море с теплым влиянием, а с другой — степи и лесостепи. Здесь сформировался собственный микроклимат, благодаря которому и существуют местные эндемики: горечавка оштенская и колокольчик Отрана.

В окружении гор расстелилась поляна из желтого шестилистника — шафрана Шарояна, входящего в Красную книгу Адыгеи. Здесь начинается биосферный полигон. Согласно исследованию ученых, на территории планируемого курорта обитают 145 краснокнижных видов растений, грибов и животных, 34 из них включены в Красную книгу России. Во время строительства уже были уничтожены краснокнижные лишайники, из-за чего Росприроднадзор выписал подрядчику штраф. Впрочем, как рассказывают защитники плато, в документах строителей многие редкие растения совсем не отражены — будто их и нет на Лагонаки.

— Произошел недоучет многих краснокнижников, — говорит Юлия Акатова. — Некоторые кустарники, например бересклет гладкокорый, вообще замечены не были. Многие растения развиваются весной и летом, но обследование похоже было проведено в сжатые сроки и в самый неподходящий период — осенью.

«Кто в горах хозяин?» — ставит перед нами вопрос очередной стенд. И отвечает: «Медведь, ведь человек на Западном Кавказе находится в “гостях у природы”». По словам зоолога Сергея Трепета, Лагонаки — место обитания множества животных.

— Лагонаки считается одной из основных берложных станций, где десятки медведей залегают в берлоги для зимнего сна. В долине реки Мзымты [под Сочи] из-за курортов численность животных уже сильно сократилась.

Плато также один из важнейших районов питания серны. На Западном Кавказе обитает полторы тысячи особей. Каждый день мы видим следы медведей, лисиц, краснокнижных рысей. В материалах экспертизы, сделанной для строителей, кажется, вообще не принимали в расчет, что здесь могут быть какие-то животные. Строительство курорта не просто навредит сложившейся экосистеме, оно ее уничтожит, — уверен зоолог.

В горных районах Сочи уже участились случаи выхода медведей к людям. Экологи считают, что это происходит из-за развития курортной инфраструктуры и сокращения мест обитания диких животных.

«Это место оставьте нетронутым»

— Будьте осторожны! Хоть Лагонаки и называют плато, это не равнина. Здесь 125 пещер и куча разломов, — предостерегает гид, ведя за собой туристическую группу.

Впереди дыра в десяток метров в ширину и глубину — это карстовая воронка.

— Если строить трассы, придется все выравнивать, срезать склоны, засыпать воронки, заливать бетоном. Экологичное строительство здесь просто невозможно, — комментирует активист Сергей Строгонов.

В мае 2025 года госэкспертиза одобрила строительство гостиничного комплекса «Верхняя деревня», а также обслуживающей его инженерной и транспортной инфраструктуры. Частично их предполагают проложить по территориям, где находятся подземные пещеры. По словам бывшего директора Кавказского заповедника Валерия Бриниха, строительство может создать угрозу тектонических разломов и разрушения самого курорта.

— Когда было выдано положительное заключение главгосэкспертизы, все нарушения стали на виду. Мы выяснили, что инженерные изыскания проводились в декабре 2023 года и январе 2024 года, и пещеры изучали на глубине 800 метров, хотя должны изучать на полутора километрах. Лагонаки ведь как сыр — весь в дырках. Эта неизученность подземного мира делает последствия строительства неопределенными и создает угрозу чрезвычайных ситуаций. Карст образуется постоянно. Под воздействием осадков идет растворение доломитов и известняков. Если под четырех-пятиэтажными гостиницами будут пустоты, а процесс развития карста продолжится, то рано или поздно они могут уйти под землю. Будет причинен огромный ущерб и людям, и имуществу, — говорит Валерий Бриних.

Палящее солнце сменяют серые облака, куполом обволакивая вершины гор. Впереди тянется Абадзешский перевал — арендованная под курорт земля. Мы продолжаем идти по заповеднику. Рядом останавливаются велосипедисты. Один из них представляется Игорем и говорит, что приезжает из Краснодарского края на Лагонаки ежегодно. Когда слышит вопрос про курорт, недоуменно оглядывается.

— Как можно что-то строить? Здесь нетронутая природа, обитают суслики и медведи, растут крокусы. Мы приходим побыть наедине с природой и самими собой. Вот земля, вот душа, вот Бог, — мужчина показывает вниз, на себя и наверх. — Здесь происходит единение. Да, многие хотят инфраструктуру, канатки, рестораны и отели. Но это уже есть: «Красная Поляна», «Домбай», «Архыз». Там уже все развито, а это место оставьте нетронутым.

Велосипедисты скрываются за расстилающимся в горах туманом. Ветер бьет в спину и гонит тучи. У макушки горы Оштен развеваются флаг России и знамя победы в Великой Отечественной войне. Ветер качает флагштоки.

Результаты метеорологических изысканий, по мнению доктора географических наук Юрия Ефремова, игнорируют климатические условия Лагонаки, а лыжный спорт на плато невозможен из-за шквалистых зимних ветров.

— На Лагонаки жесткие погодные условия. Бывает, дует до 40 метров в секунду. От этого металлические аншлаги и таблички крутятся винтом и валятся. Как здесь будет работать канатная дорога? — рассуждает активист Сергей.

Гору Абадзеш уже полностью поглотил туман. С видимостью в 10 метров пробираемся по склону, чуть не споткнувшись о серый керн — пробу бурения. Рядом с каменными цилиндрами разверзлась дыра.

— Похоже, недавно закончили бурить, — комментирует Сергей и показывает на растущий подле дыры цветок. — Горечавка оштенская, входит в Красную книгу Адыгеи. Очередной эндемик, которые не растет больше нигде в мире.

С августа 2025 года, вопреки закону, в Адыгее начало действовать разрешение на пересадку краснокнижных растений.

«Когда в дело вмешалась прокуратура, у нас появилась надежда»

Еще в августе депутат Госдумы Олег Михайлов заявил о многочисленных фальсификациях в проектной документации курорта. Вместе с климатологами, географами, ботаниками, зоологами и специалистами по радиационной безопасности он проанализировал документы и нашел многочисленные нарушения:

• Климатические условия Лагонаки изучали на станциях «Гузерипль», «Аибга» и «Ачишхо», которые находятся в десятках километров от плато.
• Изыскатели обнаружили на Лагонаки лишь несколько редких видов травянистых растений, проигнорировав краснокнижные лишайники и деревья с кустарниками и совсем не заметив редких животных (по словам зоолога Сергея Трепета, помимо рысей, на плато отмечаются и леопарды, которых выпускают в природу в Кавказском заповеднике).
• Специалисты по радиационной безопасности заметили, что материалы радиологического обследования, выполненные по заказу строителей, содержали схему с ровными рядами точек измерения, что просто невозможно в гористой местности с лесами, обрывами и карстовыми воронками.

— Было выявлено, что у лаборатории, в которой проводилось исследование карста, истек срок аккредитации. А еще — найдены следы подделок печатей и подписей на нескольких протоколах измерений, — говорит Валерий Бриних.

В результате прокуратура Адыгеи передала в следственные органы материалы для возбуждения уголовного дела по статье 327 УК РФ. И вышла в арбитражный суд с иском о признании недействительным заключения Главгосэкспертизы на проект строительства.

Впрочем, было ли возбуждено уголовное дело, остается неизвестным. Судебное разбирательство по экспертизе пока откладывается по ходатайствам третьих лиц. При этом суд отказался наложить обеспечительные меры и приостановить строительство на время разбирательства.

В отличие от бенефициаров курорта, у защитников плато проблемы возникают — пусть пока и точечные. К Сергею Строгонову уже в 2022 году пришла полиция. Все началось с коллективного письма активистов, которые попросили допустить их на закрытое совещание с участием вице-премьера Дмитрия Чернышенко. Чиновник должен был приехать в Адыгею как раз для обсуждения проекта курорта.

— Мы написали письмо, чтобы нас, как общественность, допустили до обсуждения, и я его отправил главе Адыгеи Мурату Кумпилову от своего имени, — вспоминает Сергей. — За день до совещания ко мне пришла полиция из-за якобы кражи на соседней улице. Я отказался проехать с ними без повестки, и через полчаса мне ее привезли. В отделении предъявили обвинение в административном правонарушении — распространении экстремистских материалов. Поводом стала песня, которую я добавил в аудиозаписи во «Вконтакте» в 2010 году. Сама песня была признана экстремистской в 2016-м. После суда меня арестовали на пять суток. А Чернышенко так и не приехал.

Сергей оспорил решение по своему делу в Европейском суде по правам человека. ЕСПЧ вынес решение в пользу активиста и присудил ему компенсацию в размере 7,5 тысяч евро. Но деньги он так и не получил: с 2022 года Россия не выполняет решений Европейского суда.

Активисты и сами пытались подавать иски, чтобы признать строительство незаконным, но суды их отклоняли. Обращения к чиновникам разных уровней, по словам администратора телеграм-канала защитников плато Богдана Закопайко, ни к чему не приводят.

— Мы с 2021 года, не переставая, пишем во всевозможные инстанции: местные, федеральные, силовые ведомства. Отовсюду только отписки. В прошлом году мы вместе с коллегой дошли до администрации президента. Отвезли подписи под нашей петицией, письмо ученых и обращение по фактам нарушений законодательства Российской Федерации, в частности, указывая на риски для краснокнижных растений. Но и это ни к чему не привело. Только когда в дело вмешалась адыгейская прокуратура, у нас появилась надежда на реальные подвижки к закрытию курорта.

Были в связи с конфликтом вокруг Лагонаки и случаи увольнений. «Кедру» удалось связаться с одним из защитников плато, который не только потерял работу, но и был вынужден переехать в другой регион. Однако говорить с журналистами он отказался.

Дмитрий Чернышенко в Адыгею, к слову, все же приехал — в 2023 году. Осмотрел плато и поддержал проект, который сегодня считается крупнейшим из реализуемых в рамках государственно-частного партнерства. Изначально стоимость курорта оценивалась в 7,6 млрд рублей, но постепенно выросла до 60 млрд, минимум пятую часть из которых выделит бюджет.

«Вместо цельного леса мы получаем сито»

На месте, где планируют построить гостиницы, сейчас растет реликтовый лес.

— В Европе таких уже не осталось и по всему миру становится все меньше, а у нас сохранились, — рассказывает ботаник Юлия Акатова. — Вне Западного Кавказа именно верхнегорных лесов нет фактически уже негде. Мы постоянно слышим, что ради курорта будет вырублено немного, но каждый год из-за таких участков леса теряют устойчивость. Прокладка дорог и инфраструктуры меняет климат, распределение водотоков, температурный режим — все это губительно для растений и животных.

В лесной чаще Сергей Строгонов пробует обхватить руками сосну, но не получается. Он делает вывод — сосне около трехсот лет. Под раскинутыми толстыми ветками притаились дупла, на стволе разросся мох.

— Целая экосистема на одном дереве, — восхищается Юлия.

— И оно будет вырублено, как и тысячи деревьев здесь, — добавляет Сергей и вспоминает о воззрениях адыгов, которые верили, что вырубка одного старовозрастного дерева обернется для человека уничтожением всего его рода.

— Точечная застройка приводит к тому, что вместо цельного куска леса мы получаем сито, проницаемое для разных организмов, — продолжает Юлия Акатова. — Через него с воздушными массами по дорогам могут спокойно проникать насекомые-вредители, расселяться вредные растения. Например, мы фиксируем проникновение со строительными материалами в горы Кавказа аллергенной амброзии полыннолистной, которая была завезена с Кавказа в другие части России и там разрослась. Могут погибнуть виды, которые росли здесь всегда благодаря изоляции лесов. Но, если граница станет проницаемой, защита разрушится.

Через заросли высокой травы выходим на расчищенную площадку. Здесь установили одну из опор ЛЭП для курорта. На земле в кучу свалены порубочные остатки. С мертвой древесины все еще свисает краснокнижный лишайник — уснея цветущая.

Между деревьями просека для прокладки водопровода к горнолыжному курорту. Строительство на 2 млрд рублей выполняет компания бывшего мэра Майкопа Андрея Гетманова ООО «Монтаж». Спустя два года после согласования проекта выяснилось, что параметры водопровода ошибочны: река Желобная не соответствует санитарным нормам, а объема воды в ней недостаточно. Оценку рисков — изменение длины труб и схемы водоснабжения — никто не провел заранее. В сентябре 2025 года суд обязал компанию вернуть полученные авансом 0,5 млрд рублей в бюджет. А воду решили взять из Майкопа — оттуда, где людям ее и так не хватает.

Большая часть сетей водоснабжения в столице Адыгеи изношена на 60-90%. В феврале-марте 2025 года половине жителей Майкопа воду подавали сначала на три часа в сутки, затем всего на один. Причиной, по словам мэра Геннадия Митрофанова, стали «природные явления в горной части республики».

По мнению бывшего директора Кавказского заповедника Валерия Бриниха, из-за строительства воды для города станет меньше, а ее качество ухудшится.

— На Лагонаки формируются водные ресурсы не только всего Майкопского района Адыгеи, но и Апшеронского района Краснодарского края. Населенные пункты здесь относятся к водозабору на реке Цица. Если в результате строительства будет нарушен гидрологический режим, все загрязненные подземные воды неизбежно попадут в этот водозабор.

«Природные территории превращаются в некрологи»

По словам туристического гида из Адыгеи Нины, Лагонаки — любимое место туристов, желающих побыть на природе. Строительство горнолыжного курорта, по ее мнению, приведет к обратному эффекту.

— Если раньше люди предпочитали останавливаться в гостиницах, брать джипы и сплавляться по рекам на рафтах, то сейчас все больше осваивают многодневные пешие маршруты. Люди хотят путешествовать с рюкзаками и быть ближе к природе. Массовое строительство способствует агрессивному туризму. Сюда приедут другие люди: не те, кто ценит природу, а те, кто хочет получить максимум комфорта на ее фоне, — считает гид.

В России действует 350 горнолыжных курортов. Только на Кавказе уже есть такие крупные, как «Домбай», «Архыз», «Красная Поляна», «Роза Хутор», «Эльбрус», «Газпром Поляна». Однако проектов становится все больше — вместе с ними растут опасения экологов, выступающих против застройки лучших природных территорий.

— Никто не спорит, что туризм — это хорошо, но его развитие зачастую не учитывает мнение ученых, — говорит химик Заур Жанэ, который и сам в 2005–2006 годах возглавлял комитет по туризму и курортам Адыгеи. — Экологи же не против туризма. Они лишь говорят, что необходимо четкое зонирование, учет рисков, расчет количества нагрузки на природные объекты. Нужно, чтобы их хотя бы стали слушать. Природа не безгранична.

По мнению бывшего директора Кавказского заповедника Валерия Бриниха, на природных объектах возможны щадящие виды туризма.

— На Лагонаки туризм можно и нужно развивать, но все зависит от формы. Пусть это будет пеший, конный, велосипедный туризм — тот, который не требует разрушения природных комплексов. Люди должны видеть красоту заповедника, чтобы понимать, почему ее нужно сохранять, — уверен Бриних.

— Я много езжу по Западному Кавказу, чтобы исследовать территории, но все чаще они превращаются в некрологи, — вздыхает ботаник Юлия Акатова. — Стоит посетить какой-то район, описать растущие там леса, как спустя время видишь: там уже нет этих сообществ. Все либо застроено, либо вырублено. Мне не хочется, чтобы моя работа стала некрологом природы Лагонаки.

Этот текст — часть спецпроекта «Экологическая карта России». Читайте наши материалы об экопроблемах в регионах страны

Читать