Когда в Крымск пришла большая вода, Арсену Дарчиняну было пятнадцать. Его семья жила на берегу Адагума — во дворе вода поднялась в полтора человеческих роста, но его родные не пострадали. Полностью залило лишь подвал, и первый этаж — по щиколотку. Все потому, что отец строил дом на совесть. В 1988 году в Спитакском землетрясении погибли его брат и сестра — поэтому к укреплению своего дома он подошел основательно.
6 июля 2012 года на небольшой кубанский городок обрушились проливные дожди — выпалоэкстремальное количество осадков, превысившее региональную норму в пять раз. Часть Крымска буквально снесло паводком. Не всем повезло так, как семье Дарчинян. По официальным данным, наводнение унесло жизни 171 человека, пострадали более 34 тысяч.
— Через два дома от нас жила семья Шкурко — там погибли трое. Мальчику на два года младше меня волна не дала выйти из подвала, его маму и бабушку тоже накрыло водой и придавило мебелью. Их тела достали на следующий день, — вспоминает Арсен. — Некоторые жители скончались уже после наводнения от пневмонии — из-за того, что стояли по несколько часов в холодной воде. Но этих погибших к официальным жертвам стихии относить не принято.
В 2015 году в журнале Nature Geoscience вышла статья, в которой ученые установили связь между потеплением Черного моря и наводнением в Крымске. Специалисты предполагают, что, если бы циклон проходил над более холодным морем, осадков было бы меньше, а значит, и потоп не стал бы таким разрушительным.
У наводнения были и антропогенные факторы — забитые мусором русла рек, автоматический сброс воды с переполненного Неберджаевского водохранилища, отсутствие береговых укреплений. Но когда на локальные проблемы накладывается глобальный тренд изменения климата — это приводит к катастрофам.
За десять лет до Крымска, в 2002 году, на Ставрополье и Кубани произошло не менее разрушительное наводнение. Таяние снега в горах, ливневые дожди и неправильная работа гидротехнических сооружений вызвали резкий подъем воды в реках. В зоне затопления оказались 377 населенных пунктов — погибли 114 человек, 335 тысяч пострадали.
Уже который год в летний период новостные сводки полнятся сообщениями об аномальных осадках и новых потопах на юге России. Причем они чередуются с известиями об удушающих засухах и гибели урожаев.
По данным Института глобального климата и экологии имени Израэля (ИГКЭ), Крым — одна из территорий-лидеров по климатическим рискам. В «красную зону» также входит Ставропольский край. В «оранжевую зону» из южных регионов попали Краснодарский край, Севастополь, Ростовская область, Адыгея и Калмыкия. Меньше других затронуты Дагестан, Чечня и Астраханская область. Специалисты ИГКЭ выделили эти регионы после оценки среднегодовых температур и осадков, волн жары, почвенных засух и опасных метеорологических явлений. В этот анализ не были включены последствия от протаивания мерзлоты в Арктической зоне — в этом регионе потепление проявляет иной «характер».
Как изменение климата на юге европейской части России влияет на сельскохозяйственный и курортно-туристический «кластер» страны, какие последствия оно будет иметь для жизни людей и экономики и что необходимо делать для снижения рисков — в исследовании «Кедра».
Рецепт на жаропонижающее
На территории России теплеет как минимум в два с половиной раза быстрее, чем в среднем на планете: 0,49 °С за десятилетие против мировых 0,18 °С.
Но данные различаются как между субъектами, так и от сезона к сезону. Например, в Южном федеральном округе (ЮФО) прирост среднегодовой температуры составляет 0,57 °С за десятилетие, а по летнему потеплению ЮФО значительно опережает другие субъекты России — 0,74 °С/10 лет. Северо-Кавказскому округу в этом плане чуть «легче» — здесь среднегодовая температура растет наравне с общероссийскими темпами (0,49 °С/10 лет), а летнее потепление фиксируется на уровне 0,63 °С за десятилетие.
Эти цифры означают, что изменение климата на юге европейской части России «крепчает» именно в летний период, однако последствия потепления видны здесь и в другие сезоны. Например, Росгидромет предполагает, что к концу XXI века зимы в регионе могут и вовсе стать бесснежными.
— Температуры воздуха летом стали намного выше. При этом в разных районах такие изменения ощущаются по-разному. Например, +40 °С в Сочи не то же самое, что в Ростове-на-Дону, — говорит заместитель директора по науке Субтропического научного центра РАН Наталья Яицкая. — Если в Ростове, особенно в сочетании с сухим ветром из Калмыкии, трудно дышать, высыхает почва и растительность, плавится асфальт, то из-за высокой влажности в прибрежных районах переносить жару еще тяжелее. Причем «выживать» в этот период непросто всем — и молодым людям, и пожилым.
И хоть знойно на юге России было всегда, Яицкая отмечает, что изменение климата усугубляет существующие проблемы. И дело не только в усилении «обычной» летней жары.
— Если говорить о температуре воздуха, то годовая амплитуда — разница между максимальным и минимальным значением в теплый и холодный сезон — стала больше. Это значит, что климат в регионе приобрел более резкий характер. Может случиться суровая зима и жаркое сухое лето — все это в первую очередь влияет на хозяйственную деятельность человека. Старожилы тоже говорят, что погода стала меняться резче. За несколько дней без видимых причин может нагрянуть жара и длительная засуха или внезапно усилившийся и поменявший направление ветер вызовет шторм и наводнение.
Изменился и холодный сезон — проще всего отслеживать его «поведение» по оледенению морей.
— Например, Северный Каспий и Азовское море в среднем всегда замерзали в конце ноября и оставались в таком состоянии до марта, — объясняет Яицкая. — В последние десятилетия лед стал образовываться в декабре, иногда в январе. Бывают годы, когда оледенение появляется всего на одну-две недели.
Также эксперт отмечает, что в некоторых южных районах наблюдается сокращение периода межсезонья — то есть переход из зимы в лето и наоборот происходит быстрее и резче из-за «смазанных» весны и осени.
Не стоит забывать и о явлении городского «острова тепла»: в урбанизированных районах температура всегда на 1–3 °С выше, чем на открытой, незастроенной местности. Города наполнены хорошо нагревающимися бетоном и асфальтом, промышленными объектами и транспортом, которые производят дополнительный «жар», а близко стоящие здания образуют «каньоны» — блокируют охлаждающий ветер и не позволяют теплу эффективно рассеиваться. Юг России с каждым годом привлекает все больше людей, а появляющаяся под их запросы инфраструктура лишь увеличивает градус жары.
Море «съедает» берег
Уровень моря — величина непостоянная. Она зависит от множества факторов, однако, согласно оценкам Росгидромета, все три южных моря в России — Черное, Азовское и Каспийское — имеют тенденцию к подъему уровня воды. С 1993 по 2012 год средний прирост уровня Черного и Азовского морей составил 0,82 и 0,54 см/год соответственно. Это примерно в два раза быстрее средней скорости роста уровня Мирового океана за тот же период (0,32 см/год). В 2014 году специалисты сделали прогноз: при сохранении существующих темпов изменения климата уровень Черного и Азовского морей к 2030 году может вырасти примерно на 14 и 9 см, к 2060-му — на 40 и 25 см, к концу века — на 70 и 50 см соответственно.
Каспийское море — изолированный бассейн, а потому колебания воды в нем не связаны с повышением уровня Мирового океана. До 1978 года Каспий мелел, затем его уровень резко повысился, а сейчас — после пика в 1995-м — волнообразно снижается. Однако, опираясь на данные математического моделирования, специалисты предполагают, что Каспийское море может вновь подняться до отметок 1995 года.
Внезапное повышение Каспия (на 2,5 м с 1978 по 1995 год) обошлось России дорого — по разным оценкам, от 0,5 до $1 млрд. Подъем уровня моря затронул 7 млн га суши, где проживало 600 тысяч человек — в одном только Дагестане в зоне затопления оказалось 260 тысяч жителей. Была разрушена инфраструктура, повысился уровень грунтовых вод, ценные сельхозземли подверглись засолению и подтоплению, повредились железные и автодороги, линии электропередач, нарушилась работа газопроводов, затопило даже нефтяные скважины. И хоть сейчас до отметок 1995-го далеко, ученые призывают не списывать со счетов риск нового повышения Каспия.
Что касается Черного моря, то, по прогнозам Росгидромета, подъем его уровня не создаст значительных проблем для побережья РФ в ближайшие десятилетия, чего нельзя сказать об Азовском. Берега последнего сложены рыхлыми породами — глинами, суглинками и песками, а потому вероятна абразия берегов, затопление инфраструктуры и поселков.
В особой опасности Темрюк, Приморско-Ахтарск, Ейск и Таганрог, где проживают более 400 тысяч человек. Ученые Южного научного центра РАН полагают, что
в следующие 20 лет Азовское море поглотит не менее 200 га Ростовской области и более 400 га Краснодарского края.
Также они спрогнозировали экономический ущерб, который принесут абразионные и оползневые процессы на Азовском побережье (без учета Крыма) — 756 млн рублей, из которых 108 млн придется на капитальные строения (жилые дома, производственные объекты, образовательные учреждения, гостиницы и др.) и 648 млн — на поврежденные сельхозугодья.
Помимо этого, возможен и размыв дельты Дона с частичным разрушением ее уникальных экосистем. Площадь затопления, вероятно, достигнет 200 км². Также, по данным Росгидромета, в дельте реки Кубань подъем уровня моря может совпасть с тектоническим погружением побережья, что приведет к затоплению до 900 кв. км² прилегающих территорий.
— Если уровень моря поднимется, увеличатся и относительные глубины. А значит, вырастет и волновая нагрузка, — говорит Наталья Яицкая. — Высота волн практически напрямую зависит от глубины. Учитывая, что штормовая активность на южных морях растет, нас ждут более сильные штормы, которые будут разрушать берега и вредить поселкам.
Сильные штормы уже стали более продолжительными. Причем в южных морях они часто сопровождаются нагонами. В нормальных условиях волна разрушается, когда ее высота становится больше ½ глубины. Но если возникает нагон, то волна не расходится на мелководье, ее высота растет, а разбиться она может только ударившись о препятствие.
Библейские потопы — в реальность
Последние годы каждое лето на юге начинается наводнениями. Согласно оценкам Росгидромета, в 2021 году на юге России наблюдался «значительный избыток» осадков: в Южном федеральном округе 126% нормы, в Северо-Кавказском федеральном округе — 132%. Это, казалось бы, противоречит длительным засухам, которые то и дело одолевают регион. Но все объяснимо: хоть среднегодовое значение выпадаемых осадков и выросло, их распределение в течение года изменилось. То есть дожди и снег приходят реже, но становятся интенсивнее. С точки зрения ведения хозяйства — ситуация неприятная. Когда вода нужна для полива — ее недостаточно. При этом
осадки выпадают резко и в большом количестве, часто в виде залповых ливней. Такой их характер «давит» на реки, которые не успевают «пропустить» весь объем воды и захватывают ближайшие поселки. Ежегодные потопы разрушают инфраструктуру и уносят жизни людей.
Масштабы последствий зависят от того, насколько хорошо люди подготовились: расчищены ли русла, стоят ли берегоукрепления, справляются ли ливневки, оперативно ли реагируют местные службы безопасности. Пока успехов в борьбе с наводнениями нет. Например, мы рассказывали об уроках наводнения в Крымске, где спустя десять лет после трагедии до сих пор не закончены работы по укреплению берега реки Адагум и не расчищено ее русло.
В этом году летний сезон тоже «удался». Обильные осадки и разлившиеся реки топили Сочи два раза. В июне на федеральную трассу А-147 сошло три селя, машины вместе с туристами смыло в море, один человек погиб, пятеро пропали без вести. Спустя месяц история повторилась — затопило улицы, подстанции, дороги и дворы жилых домов. В июле от наводнений досталось и Крыму — затопило Ялту, Симферополь, Евпаторию, Алупку, Балаклаву и Керчь.
По данным Всероссийского научно-исследовательского института гидрометеорологической информации, в 2021 году в России зафиксировано 583 опасных гидрометеорологических явления, из них более 30% — на территории ЮФО и СКФО. В лидерах — Краснодарский край, Крым и Ставрополье. При этом 28% прошлогодних опасных явлений произошло из-за дождей и ливней.
Ледники тоже «плачут»
Центральный Кавказ — средоточие крупных ледников и узлов оледенения, здесь берут начало многие реки, питающие южный регион. Согласно докладу Росгидромета, за последние пять лет скорость деградации оледенения одного только Эльбруса выросла в пять раз.
В прошлом году сильнее всего досталось ледникам Джикаугенкез и Большой Азау в Приэльбрусье — они «похудели» на 4,5 и 3 км соответственно. А по данным исследования группы гляциологов, площадь оледенения Большого Кавказа с 2000 по 2020 год сократилась на 23% — с 1382 до 1061 км². Скорость таяния кавказских ледников в XXI веке выросла в четыре раза по сравнению с 1910–1960-ми годами. Эксперты связывают это с повышением температуры воздуха, сокращением осадков зимой (ледники и снежные «шапки» не успевают набрать «вес») и увеличением приходящей солнечной радиации — безоблачных дней на Кавказе летом стало больше из-за преобладания антициклональной погоды.
Кроме того, растет концентрация пыли, которую заносит в горы из пустынных районов — не только Ставрополья и Ростовской области, но даже из Сахары и стран Ближнего Востока, — это увеличивает и без того высокие темпы таяния, снижая альбедо ледниковой поверхности. Меняется и высотная поясность — снеговая линия смещается, позволяя лесу и другой растительности продвигаться вверх по склонам.
В краткосрочной перспективе «потеря» ледников может иметь положительный эффект — на какое-то время пресной воды станет больше. В долгосрочной же перспективе таяние ледников несет пагубные последствия — летом у рек не будет подпитки, что, в совокупности с длительными южными засухами, грозит локальными кризисами. Кроме того, таяние ледников делает склоны гор неустойчивыми, повышая риски схода лавин, обвалов и оползней. А деградация Эльбруса угрожает его туристическому потенциалу.
Ускоренное таяние чревато и катастрофическими прорывами приледниковых озер. Такое уже случалось — в 2017 году из-за «разлива» озера Башкара, которое расположено рядом с одноименным ледником на Центральном Кавказе, погибло три человека, а 7,7 тысяч оказались отрезаны от транспортного сообщения в Приэльбрусье.
По оценкам российских исследователей, даже если изменение климата пойдет по «мягкому» сценарию,
к концу века объем оледенения Кавказа уменьшится на 60–80% по сравнению с периодом 1950–1980-х годов. «Жесткое» потепление и вовсе приведет к исчезновению ледников Кавказа к 2100 году.
О сценариях потепления
Сценарии потепления (RCP — Representative Concentration Pathways, англ.) — сценарии прироста антропогенных выбросов парниковых газов в будущем. Сценарий «низких эмиссий» RCP 2.6 предполагает постоянные и амбициозные действия по их сокращению. Сценарии RCP 4.5 и RCP 6.0 предусматривают «умеренные выбросы» и использование различных технологий декарбонизации (более и менее эффективных). RCP 8.5 — худший сценарий, при котором мировая экономика остается привязанной к ископаемому топливу, а климатическая политика государств работать не будет.
В первом случае к концу века температура на планете поднимется примерно на 2 °С по сравнению с доиндустриальным периодом. Во втором — на 2,4–2,6 °С, в третьем — на 4,3 °С. В последнем случае планете грозят постоянные катаклизмы и истощение почв в вододефицитных регионах, что приведет к появлению до 3 млрд климатических беженцев. Подробнее об этом — в интервью климатолога, нобелевского лауреата Алексея Кокорина «Кедру».
Грядущая Сахара
Наравне с потопами и штормами, российскому югу также грозит опустынивание. Эта проблема особенно актуальна для Калмыкии, Дагестана, Астраханской и Волгоградской областей, а также некоторых частей Ставропольского края.
Проблема здесь не столько в потеплении, сколько в деятельности человека.
Перевыпас скота и нерациональная распашка пастбищ привели к эрозии, разрушению структуры почв, утрате биоразнообразия и распространению песков.
В Калмыкии процессы опустынивания в сочетании с засушливым климатом приобрели угрожающие масштабы. Именно здесь появилась первая в Европе антропогенная пустыня — она расположена на территории заповедника «Черные Земли».
Проблема существует с советских времен — но решить ее до сих пор не смогли. Деградацию удавалось лишь немного затормозить сокращением поголовья скота в 2002–2010 годах и реализацией программ по борьбе с опустыниванием в 1980–1990-х годах. Сегодня пустыни продолжают «захватывать» новые территории. Из-за засухи и чрезмерных пастбищных нагрузок сложилась критическая ситуация: песчано-пылевой шлейф протянулся более чем на 700 км — от эпицентра на севере Дагестана и юге Калмыкии до Восточной Украины и Ростова-на-Дону. Площадь пустынных земель здесь превысила 1,4 млн га.
Хворь в нашем дворе
Потепление способствует распространению трансмиссивных заболеваний — тех, что возникают от укуса переносчиков (комаров, клещей, блох и прочих кровососущих насекомых). Они передают людям возбудителей (паразитов, вирусы и бактерии) таких заболеваний, как желтая лихорадка, малярия, лихорадка денге, Западного Нила, Зика, чикунгунья и др.
Населению юга России, например, угрожает Крымская геморрагическая лихорадка (КГЛ) — опасная инфекция, которую переносят преимущественно клещи рода Hyalomma marginatum. Из-за них в течение последних 20 лет на территории Южного и Северо-Кавказского федеральных округов сохраняется напряженная эпидемиологическая обстановка. Ученые связывают это с ростом температуры воздуха — членистоногие лучше переносят теплые зимы, раньше появляются и позже «впадают в спячку», условия для их размножения становятся все благоприятнее.
Как распространяется лихорадка?
Впервые Крымскую лихорадку зарегистрировали на территории России в 1944 году в степных районах полуострова. С 1948 года заболевание стало появляться в Краснодарском и Ставропольском краях, в Астраханской и Ростовской областях. До 1999 года лихорадка в регионе наблюдалась редко, но в начале 2000-х очаги на юге европейской части России «включились» и с тех пор остаются активными, «работая» на постоянной основе и наращивая интенсивность. Центр очага находится в зоне полупустынь и степей на стыке Ростовской области, Ставропольского края и Калмыкии — здесь заболеваемость лихорадкой и распространение носителей вируса остаются самыми высокими. Также стойкие проявления лихорадки наблюдаются в Дагестане, Астраханской и Волгоградской областях.
Рост среднесезонных температур в регионе способствует и расширению ареала клещей на север — не только из-за потепления ранее прохладных мест, но также из-за аридизации степей. Хоть эти членистоногие и любят тепло, чересчур жаркие и сухие условия губительны для них, поэтому они перебираются в более благоприятные районы. В исследовании 2019 года ученые отмечают, что в Ростовской области за 2003–2015 годы граница распространения клещей Hyalomma marginatum сместилась на 45 км севернее, а случаи заболевания стали отмечаться в районах, где их раньше не было. Поэтому специалисты предупреждают о рисках распространения вируса КГЛ за пределы юга России.
Еще одно заболевание — лихорадка Западного Нила (ЛЗН). Первые случаи заражения были зарегистрированы в Астрахани в 1997 году, а массовое продвижение вируса началось в 2010-х — с тех пор он осваивает новые территории. При этом около 90% случаев заражения в стране происходят именно в Южном федеральном округе — высокие температуры и аридный климат способствуют развитию и передаче вируса. В исследовании 2021 года сказано, что условия для развития ЛЗН становятся особенно благоприятными в районах Прикаспия и Предкавказья.
Жителям юга угрожают и другие тропические болезни — все чаще специалисты обнаруживают в регионе виды тропических комаров, которые могут переносить возбудителей лихорадок денге, чикунгунья, Зика и др.
— Климат — лишь один из факторов, влияющих на распространение болезней. Для возникновения вспышки инфекции должен быть комплекс причин, — говорит специалист в области медицинской географии и экологической паразитологии Варвара Миронова. — Новые климатические условия благоприятны для переносчиков, но не всегда вместе с ними продвигаются и болезни. Даже если переносчик укоренился на новой территории, это не значит, что он тут же начнет распространять инфекции. Ему нужно адаптироваться к местным экосистемам. К тому же не всякий переносчик включается в распространение болезней — они с возбудителем могут не подойти друг другу.
Тем не менее появление переносчиков в районах, где их раньше не было, — тревожный звоночек. Помимо продвижения уже знакомых переносчиков Крымской геморрагической лихорадки и лихорадки Западного Нила на новые территории, на Черноморском побережье Краснодарского края зафиксировано «вселение» как минимум двух видов экзотических комаров, которые не были характерны для этого региона.
— Первый — Aedes albopictus, азиатский тигровый комар, имеющий свойство быстро включаться в передачу инфекций на местном уровне и «помогать» распространению завозных болезней. Второй — желтолихорадочный Aedes aegypti, который переносит лихорадки денге и чикунгунья. Он отличается высокой антропофилией — то есть в качестве источника пищи выбирает людей, а не животных. Делать прогнозы пока рано — нет ясности, какова численность этих комаров на юге и насколько они способны переносить инфекции. Но само их появление и адаптация к нашим климатическим условиям вызывает настороженность, — считает Миронова.
Помимо инфекций, здоровью вредят и волны жары. На примере южных городов (Волгограда, Ростова-на-Дону, Краснодара и Астрахани) ученые показали, что короткие и длинные периоды аномального тепла увеличивают смертность населения от уже имеющихся патологий. Чаще всего в жару умирают от сердечно-сосудистых заболеваний, новообразований и болезней органов дыхания. Причем прирост смертности во время длинных знойных периодов более выражен, чем во время коротких. Отягощает ситуацию опустынивание — из-за него в воздухе повышается концентрация пыли. Росгидромет предупреждает, что смертность от сердечно-сосудистых и респираторных заболеваний увеличивается в дни, следующие за пыльными бурями.
Не менее важная проблема — безопасность продуктов и качество питьевой воды. Высокие температуры способствуют росту бактериальной флоры. Повышается риск «подхватить» через воду и пищу сальмонеллез, шистосомоз, а также ротавирусы, энтеровирусы и другие инфекции.
Вести с полей
ЮФО входит в тройку регионов-лидеров по производству сельхозпродукции. Помимо зерновых (рис, пшеница, ячмень, гречиха, кукуруза), на юге выращивают подсолнечник, сахарную свеклу, чай, бахчевые и субтропические культуры (гранаты, цитрусовые) и даже табак. Именно в Южном округе собирают больше всего зерна. Северо-Кавказский округ тоже можно отнести к «кормильцам» страны. Значительная часть выращиваемых здесь сельхозкультур вывозится в другие регионы страны и отправляется на экспорт.
Потепление действует на сельское хозяйство неоднозначно. С одной стороны, повышение температуры выглядит благоприятно: аномально теплые и мягкие зимы приходят чаще, период роста и развития растений увеличивается. Звучат предположения, что со временем эта тенденция позволит расширить посевы повторных культур и даже наладить выращивание тех, которые сегодня производятся недостаточно или отсутствуют вовсе, например, чай и хлопок-сырец.
Но плюсы могут быть легко сведены на нет экстремальными погодными условиями. Для сельского хозяйства губительны как засухи, так и ливни с наводнениями. Также посадкам вредят град и сильные ветры.
Во время сильных засух прошлых лет сокращение валовых сборов зерна достигало 40–50% по сравнению с годами, благоприятными по условиям увлажнения. Учитывая, что ЮФО и СКФО ориентированы на экспорт, специалисты предполагают, что количество отправляемого за рубеж зерна из этих регионов может снизиться на 4–5 млн тонн к 2030 году из-за ухудшения агроклиматических условий.
Кроме того, повышение температуры в регионе способствует распространению вредителей. На территории СКФО и ЮФО стали появляться вспышки массового размножения мароккской саранчи — причем не только в привычных регионах, но и там, где раньше ее не бывало. В этом году насекомые атаковали Приморско-Ахтарск. Климатический центр Росгидромета предупреждает, что сельскохозяйственные угодья могут быть захвачены и другими вредителями — итальянским прусом и азиатской саранчой. Из-за потепления также распространяются сорняки и возбудители опасных болезней растений и животных. Посевам на юге России угрожают, например, мучнистая роса, ржавчина, септориоз, фузариоз, гельминтоспориоз.
Сами мы не местные
С 1982 по 2009 год температура поверхности Черного моря росла со скоростью 0,06 °С в год, Азовского — 0,06–0,08 °С, а Каспийского — 0,05–0,06 °С в год. Росгидромет предполагает, что к 2030 году температура поверхностного слоя повысится на 1,2, 1,2–1,6 и 1,0–1,2 °С в Черном, Азовском и Каспийском морях соответственно. Нагрев воды, особенно в прибрежных мелководных районах, повышает риски образования «мертвых» зон, лишенных кислорода. Из-за них рыбы, крабы, моллюски и другие обитатели либо «переезжают» в другие районы, либо массово гибнут. Образованию подобных зон способствует и биогенное загрязнение, поступающее с побережий или с речными стоками. В совокупности с потеплением оно запускает процесс развития водорослей и цветения вод.
Высокие температуры могут ослаблять одни виды и «помогать» другим. Например, медузам вольготнее жить в теплых условиях — они быстрее размножаются и съедают кормовую базу рыб, что ведет к уменьшению численности некоторых промысловых видов. Активность медуз подогревается и отсутствием некоторых рыб, например, хамсы и тюльки — их популяции сократились в Черном и Азовском морях из-за перевылова и изменившихся климатических условий. Зоопланктон, которым они питались, теперь охотно поглощают медузы, захватывая жизненное пространство морей.
Теплые условия привлекают чужеродную флору и фауну, которой раньше было холодно в наших широтах, например, «гостей» из Средиземноморья. Вселенцы ведут себя по-разному: одни встраиваются в экосистемы незаметно, другие полностью меняют жизнь на новом месте.
В южных морях неоднократно происходил подобный «захват» территорий. Например, завезенный из Японского моря в конце 1940-х хищный брюхоногий моллюск рапана (всеми любимая ракушка) сильно подорвал черноморскую популяцию устриц и запасы мидий.
Сильный удар по экосистеме южных морей нанесло случайное вселение гребневика мнемиопсиса (Mnemiopsis leidyi) — его завезли с балластными водами из Северной Америки в 1980-х. Мнемиопсис похож на медуз, но не относится к ним — это хищник, поедающий зоопланктон, икру и личинки рыб. Сначала он появился в Черном море, но из-за высокой плодовитости и темпов роста быстро перебрался в Азовское и Каспийское. В 1990-х годах ситуация стала плачевной — прожорливый мнемиопсис сократил кормовую базу рыб в 30 раз и ежегодно приносил убытки рыболовному промыслу России на $230–350 млн. Правда, вскоре у мнемиопсиса появился естественный враг — гребневик вида берое (Beroe ovata), на который сегодня возложены большие надежды. Конечно, к «домнемиопсисовским» временам в плане численности промысловых рыб уже не вернуться, но с его помощью можно попытаться поддерживать экосистемы в удовлетворительном состоянии.
Южные моря сильно изменились за последнее столетие. Меняется не только температура, но и соленость и процессы водообмена — как между Черным и Азовским морями, так и впадающими в них реками, которые стали более зарегулированными и «грязными». Все это не может не влиять на биоразнообразие и продуктивность морей. Рыбаки уже не первый год замечают уменьшение размеров промысловых видов.
Если в прошлом веке в Азовском море водились двухметровые осетровые, то сегодня они не просто стали мельче, но и вовсе ушли из этих вод. Причин у этого две — перевылов и потепление.
В новых климатических условиях несладко будет и наземным «жителям» — им придется менять ареал обитания, миграционные пути, а кому-то и вовсе искать новую кормовую базу. От наводнений могут пострадать особо охраняемые природные территории, расположенные в дельтах рек, и их уникальное биоразнообразие. Отдельный вопрос — как скажутся перемены на реликтовых и эндемичных видах юга России.
— Надежда, что они приспособятся, есть. Раз им удалось дожить до наших дней, справившись со многими сложностями, вероятно, они обладают особыми механизмами адаптации. Какими именно — вопрос для биологов и генетиков. Возможно, дело в «спящих» генах, которые включаются в стрессовых условиях. Однако все равно необходимо стараться сохранять уникальные виды и поддерживать их популяции в естественной среде обитания, — говорит замдиректора по науке Субтропического научного центра РАН Наталья Яицкая.
***
С годами перечисленные проблемы будут усугубляться — как «быстрые» последствия изменения климата в виде опасных погодных явлений, так и «медленные» вроде деградации аграрного сектора.
— Препятствовать опасным погодным явлениям мы не можем — нужно учиться жить с пониманием этой новой реальности. То есть грамотно планировать управление территориями и хозяйством. Причем делать это с опорой на данные ученых, недаром Росгидромет рассчитывает и публикует прогнозы на ближайшие годы и десятилетия. Необходимо расширять сеть стационарных наблюдений за погодными явлениями, внедрять оперативный мониторинг в работу гидрометеорологов и океанологов, а в высших учебных заведениях воспитывать новое поколение таких специалистов, — говорит Яицкая.
— Если мы хотим и дальше что-то выращивать на юге, надо делать ставку на засухоустойчивые сорта культурных растений и внедрять эффективные системы орошения.
— Сейчас в России практически везде используют дождевальные машины, но в том же Израиле, где климат гораздо суше, выращивают огромные урожаи, потому что эффективно и экономно используют каждую каплю, — объясняет старший научный сотрудник лаборатории гидрологии Института географии РАН Мария Сидорова. — Дождевание не самый лучший выбор, большое количество воды просто испаряется. Кроме того, оно выводит из почв питательные вещества, ускоряя их деградацию. Системы капельного орошения дорогие, но это долгосрочные инвестиции. В южных районах засушливость будет усиливаться, необходимо бросить силы именно на увеличение эффективности водного хозяйства. Тем более, что состояние рек оставляет желать лучшего — высокая нагрузка от сельскохозяйственного использования, загрязнение удобрениями и отходами скота. Воды в регионе и так не много, а из-за изменений климата и увеличения потребления может стать еще меньше.
Многие районы Кубани и так живут в хроническом дефиците пресной воды. Даже в среднезасушливые годы ресурса рек не всегда хватает на покрытие хозяйственных нужд — летом в некоторых районах юга вода в квартиры и дома поступает по часам.
Особенно страдает река Кубань — в 2020 году забор воды из нее (с учетом экологических требований) достиг 100%. Сельскохозяйственные предприятия потребляют воды больше, чем способна дать река. При этом засухи истощают не только естественные источники, но и водохранилища, из которых «пьют» многие города-курорты. Сегодня регион пользуется не только поверхностными, но и подземными источниками водоснабжения.
— Однако на них плотно «садиться» нельзя — процесс возобновления грунтовых вод может идти веками, — говорит Сидорова. — К тому же существует угроза просадок. Например, город Мехико, который много лет эксплуатирует подземные горизонты, буквально проваливается из-за образовавшихся в грунте пустот. Конечно, для многих сел и городов это единственный источник. Но эксплуатировать грунтовые воды надо аккуратно.
Адаптация к изменениям климата — вопрос сложный и комплексный, в России (и не только на юге) работа по этому направлению ведется пока преимущественно на бумаге. В большинстве федеральных округов стратегии адаптации находятся в разработке, сегодня утверждено лишь семь региональных планов, в их числе Крым и Волгоградская область. Также в 2020 году утвержден Национальный план адаптации.
Совершенно неясно, к чему приведут эти планы, ведь написать — еще не значит выполнить, а выполнить — еще не значит сделать это грамотно.
Этот текст — часть спецпроекта «Экологическая карта России». Читайте наши материалы об экопроблемах в регионах страны
Читать
