В Краснодарском крае начинается сезон летних дождей, которые уже много лет приносят региону наводнения. Десять лет назад крымское стало крупнейшим из них. Эксперты считают, что причин катастрофы было несколько — антропогенное воздействие, климатические изменения и коррупция. Но ошибки 2012 года до сих пор не исправлены.
Что случилось в ночь с 6 на 7 июля 2012 года
Десять лет назад, в ночь с 6 на 7 июля 2012 года, в Крымском районе у берегов реки Адагум случилось крупнейшее и самое разрушительное в истории Краснодарского края наводнение. В районе, частично расположенном в гористой местности, резко выпала пятимесячная норма осадков. Вода спустилась к Крымску по руслу горной речки, сметая все на своем пути. Поток добрался до города и «уперся» в первый мост через реку, а все, что вода несла с собой, превратило мост в плотину. Уровень воды поднялся на девять метров. Следующей преградой стал железнодорожный мост, от которого вода откатилась обратно.
По данным администрации Краснодарского края, стихия в тот день унесла жизни 153 человек. Кроме Крымского района, в 2012 году пострадали Геленджик (погибли 12 человек) и Новороссийск (стихия унесла три жизни). Всего, по официальным данным, в регионе в результате наводнения погиб 171 человек.
Пострадавшими тогда признали 53 тысячи человек (всего население Крымского района — 57 тыс.), больше половины из них — 29 тысяч человек — утратили имущество.
Семь тысяч домовладений, 185 многоквартирных домов, 18 образовательных учреждений, девять объектов здравоохранения, два спортобъекта и 15 котельных оказались в зоне паводка. Инфраструктура города была разрушена. Спустя три дня, 9 июля 2012 года, в России объявили траур.
Как ликвидировали последствия и расследовали причины трагедии
Крымску помогали «всем миром». Более 30 тысяч человек — добровольцы, военные, казаки и известные селебрити со всей страны — наводили порядок в городе и оказывали помощь нуждающимся. Модель Наталья Водянова несколько месяцев спонсировала волонтерский «Добрый лагерь», руководителем которой стала журналистка ВГТРК Наталья Киселева. Только через Красный Крест на единый расчетный счет поступило более 900 миллионов рублей.
Администрация Краснодарского края оценила ущерб от наводнения в 20 млрд рублей. Членам семей погибших выплатили 240 миллионов рублей — по два миллиона каждой. На капитальный ремонт поврежденных домов из бюджетов разных уровней потратили 2,2 млрд рублей.
В первую годовщину трагедии в Крымске открыли мемориал «Стена плача» (автор Алан Корнаев). Памятник поставили в городском парке, откуда его позже перенесли туда, где все началось, — на улицу Советскую.
Виновные в случившемся нашлись уже через три дня после наводнения. 9 июля кубанский губернатор Александр Ткачев отстранил от должности главу Крымского района Василия Крутько и мэра города Владимира Улановского — за то, что не предприняли меры по информированию и эвакуации людей. Хотя 8 июля во время народного схода в Крымске сам губернатор произнес знаменитую фразу: «Вы что думаете, дорогие мои, что нужно было каждого обойти?».
20 июля Северо-Кавказское управление Следственного комитета возбудило уголовное дело. Чиновникам инкриминировали ч. 3 ст. 293 УК РФ («халатность, повлекшая по неосторожности смерть более двух лиц»). Через год оба получили реальные сроки в колонии-поселении. Владимир Улановский — 3,5 года. Василий Крутько — шесть лет.
Главу Нижнебаканского сельского поселения Ирину Рябченко осудили на 3,5 года условно с испытательным сроком 3 года. И.о. руководителя управления по предупреждению чрезвычайных ситуаций и гражданской защиты муниципального образования «Крымский район» Виктор Жданов получил 4,5 года в колонии-поселении.
Но даже спустя десять лет власть так и не озвучила, что именно привело к масштабному наводнению в Крымске. В первые дни после трагедии журналисты проверяли версию о сбросе большого количества воды из Неберджаевского водохранилища, расположенного в Крымском районе на северном склоне Маркотхского хребта, примерно в 25 километрах от города. Но эксперты считают, что сброс воды не был основной причиной.
— Основным триггером наводнения в Крымске все-таки стала пятимесячная норма осадков. Хотя с Неберджаевского водохранилища действительно был сброс воды, — рассказывает «Кедр.Медиа» координатор «Экологической Вахты по Северному Кавказу» Андрей Рудомаха. — В те дни мы исследовали места, где прошла вода. На склонах гор дождями была выбита почва. Конечно, сыграла роль и засоренность русел рек. Это мои наблюдения. Но даже правоохранительные органы, у которых было гораздо больше информации, ничего внятного до сих пор не сказали. Повторение столь масштабного наводнения возможно — работы над ошибками не было.
Как строят дома возле реки
Сейчас в Крымске о наводнении напоминают только отметки на стенах на высоте 2,5 метра и заросшие бурьяном участки. Местные жители говорят, что город и раньше подтапливало после дождей. Здесь это было привычным явлением, но вода редко заходила в дома. Лишь после наводнения в 2012 году власти обратили внимание на зоны подтопления.
Любое строительство в зоне затопления теперь запрещено, следует из постановления администрации Крымского района. Действия по реконструкции либо строительству возможны только с разрешения муниципалитета. Строить официально нельзя и рядом, в зонах подтопления, — но точно определить их границы и провести берегоукрепляющие мероприятия департамент архитектуры и градостроительства Краснодарского края планирует не раньше 2024 года. На эти цели из бюджета региона выделили 594,8 млн рублей.
Тем не менее, на улицах вдоль реки Адагум за десять лет выросли новенькие коттеджи и небольшие магазинчики. Многие из них продаются.
— После затопления обещали укрепить берега, причем сделать это в кратчайшие сроки. Но строительство инженерных сооружений растянулось на 10 лет. Многие люди до сих пор не могут получить разрешение на строительство на своем участке. Построить коммерческий объект в зоне затопления — это 600 тысяч рублей: 300 тысяч рублей нужно «занести» в мэрию, 300 тысяч — в суд. Пустуют участки тех, у кого нет денег. И тех, кто боится, что попадется на взяточничестве. А так, вся зона затопления прекрасно застроена, — рассказывает бывший главный редактор местного телевидения «Электрон» Инна Ткач.
Местные жители сами рассказывают, как строили дома у реки.
— В 2012 году, когда случилось наводнение, я был на работе. Приехал на следующий день: стенки дырявые, все размыто, деревья вымыло из земли. Дом потом снесли, вместо него нам дали трехкомнатную квартиру, вон там, на горе, — показывает на комплекс многоэтажек Александр.— Квартирой были довольны. Но дети разъехались, и нас с женой потянуло на землю. Продали квартиру. На эти деньги построили домик на том же участке, где он стоял в 2012 году.
По словам жителя Крымска, проблем с получением разрешения на строительство было много: «Его не хотели давать совсем».
— Мотивировали тем, что речка рядом, типа строиться нельзя. Пришлось обращаться в суд, — хитро щурится мужчина. — В первый раз нам отказали, но со второго раза все получилось. Разрешение на строительство обошлось в 350 тысяч рублей. Сосед мой до сих пор не может получить: денег нет. Ждет, что дадут бесплатно. Смеется надо мной. Речки я не боюсь. Если что — прыгну в машину и уеду.
Зачем в Крымске двухэтажный дом
Дом на два хозяина по той же улице. Метка после наводнения примерно на уровне второго этажа. Николая Мазина и его жены не было в тот день в городе.
— Гулял в Майкопе, на встрече выпускников. Соседи позвонили и рассказали, что случилось. Когда мы приехали домой, весь первый этаж был в воде, — рассказывает мужчина. — Потом нам выплатили 400 тысяч рублей, и мы сделали ремонт. Вот живем в доме до сих пор.
У соседки воспоминаний побольше.
— Меня тоже не было дома. Гостила у дочери, в двух кварталах отсюда. Во втором часу ночи услышала, как верещит и лает собачка, — вспоминает Наталья Драганова. — Я выглянула в окно и ничего не увидела. Но тут загорелись фары — сосед пытался выгнать свой автомобиль: весь двор был в воде. Естественно, я взяла двухлетнюю внучку, подняла всех домочадцев. Открыли дверь, вода пошла в дом. Она прибывала, и была уже почти под окнами. Помню, как мы выходили через окно. Шли в воде. Было сильное течение. В спину подталкивал сосед. Потом мы сидели на крыше недостроенного сарая. И смотрели, как быстро поднимается вода. Было страшно. Как только все закончилось, дочь с семьей купила двухэтажный дом, чтобы в случае чего спрятаться на втором. После наводнения многие умерли. Моя мама, например, во время стихии получила травму позвоночника.
Женщина рассказывает, что после наводнения на улице исчезла ливневка — ее почему-то закопали во время работ по ликвидации последствий. Наталья рассказывает, что неоднократно обращалась в администрацию города и просила решить проблему. Тщетно. Теперь во время дождя у Натальи во дворе всегда маленькое наводнение.
Деньги выделили, объектов нет
Основными причинами наводнений эксперты считают нерасчищенные русла в условиях экстремальных осадков — заторы влияют на пропускную способность рек.
История с берегоукреплением и строительством плотин и дамб на реке Адагум запутанная и дорогая. Сроки ввода сооружений в эксплуатацию постоянно отодвигаются: до июля 2015 года, до осени 2018-го, сейчас — до конца календарного 2022 года.
Реку собирались очистить от больших камней и деревьев, углубить русло, одеть берега в бетон, соорудив лотки, которые будут сдерживать Адагум от разлива. Заказчиком работ выступало и выступает управление по эксплуатации и капитальному строительству гидротехнических сооружений Краснодарского края. В качестве генподрядчика — «Тоннельдорстрой». Крупная компания, в которой трудились более пяти тысяч человек, бизнес-структура, участвовавшая в олимпийской стройке.
Сочинские подряды привели компанию к процедуре банкротства, которая была запущена в апреле 2014 года по заявлению ОАО «Сочиводоканал». Тем не менее, через три месяца, в июле, к берегоукрепительным работам в Крымске «Тоннельдорстрой» приступил. Сумма контракта — 1,7 млрд рублей. Еще через три месяца, осенью, компанию признали банкротом. Сроки строительства были сорваны. Берегоукрепительные работы не выполнили даже наполовину, хотя по контракту объект должны были сдать весной 2015 года. Как следует из карточки контракта в ЕИС «Закупки», компании фактически выплатили 593,6 млн рублей.
В 2015 году строительством гидротехнических сооружений в Крымском районе заинтересовалась Счетная палата РФ. Татьяна Голикова, возглавлявшая ведомство, назвала ситуацию возмутительной.
«Деньги на новое строительство водохозяйственных объектов государством были выделены, объектов — нет», — негодовала чиновница.
По результатам проверки возбудили уголовное дело. Разумеется, работы по защите Крымска от следующего наводнения были приостановлены. Возобновились они в 2018 году. В этот раз подрядчиком стала краснодарская компания ООО «Прогрессор», которая также «попала» на штрафные санкции.
Таким образом, на берегоукрепление Адагума потратили уже более 2,5 млрд рублей.
27 000 лет на очистку рек
В министерстве природных ресурсов Краснодарского края причинами наводнения в Крымске называют незаконную застройку прибрежных территорий в зонах подтоплений — в том числе коммерческими объектами. Своеобразными плотинами стали и мосты и водопропускные трубы под ними, построенные без расчета на чрезвычайные ситуации.
— Чтобы минимизировать последствия паводка, которые у нас случаются в разных частях края, в конце июня–начале июля, нужно проводить расчистку русел рек, — пояснил исполняющий обязанности министра Сергей Еремин. — Но в большинстве случаев это невозможно — из-за мостов и капитальных строений.
По словам председателя независимого градостроительного совета Краснодарского края Александра Жолтикова, ярким примером того, как инфраструктура усугубляет наводнения, стал Сочи в конце июля–начале августа 2018 года. Инфраструктура олимпийской столицы — дорожные развязки и новые мосты — стали преградой на пути воды.
Министерство природных ресурсов не имеет реальных рычагов, чтобы противодействовать застройке прибрежных территорий. В качестве примера Сергей Еремин привел прошлогоднее наводнение в станице Пятигорской, когда затопило часть станицы.
По словам собеседника, разрешение на строительство и ввод в эксплуатацию — епархия местной власти, органов местного самоуправления. Министерство на деньги регионального бюджета может проводить профилактику только на реках, которые полностью — от истока до устья — протекают по территории Краснодарского края. Русло Кубани же, к примеру, проходит по территории трех регионов.
Работы по расчистке русел рек финансируются из федерального бюджета. Но средств катастрофически не хватает. В 2020 году региону выделили 40,6 млн рублей, 5,6 млн рублей ушли на проект, 35,6 млн рублей — на работы.
— В 2022 году лимиты на расчистку русел рек из федерального бюджета для Краснодарского края увеличили до 102,9 млн рублей в год. Но их мало, — продолжает и.о. министра. — Мы посчитали, что на расчистку русел при нынешнем финансировании потребуется около 27 тысяч лет. Только на расчистку рек в Сочи нужно более миллиарда рублей. Расчистка одного километра стоит до 1,5 млн рублей.
Сколько денег выделено на расчистку русел рек в 2022 году в России
По данным пресс-службы Росводресурсы, в 2022 году в рамках нацпроекта «Экология» планируется расчистить более 150 км русел рек. На эти работы в регионы направили 2,5 млрд рублей. Средства пойдут на реки: Дема в Башкортостане, Баксан в Кабардино-Балкарии, Саранка в Мордовии, Берсут в Татарстане, Иловля в Волгоградской области, Лесная и ручей Гагаринский в Калининградской области, Большая Бира в Еврейской АО, на озере Моздокское в Северной Осетии.
Сергей Еремин добавляет, что Краснодарский край стал инициатором поправок в Водный кодекс РФ, согласно которым муниципалитет может привлекать бизнес для работ по профилактике наводнений. Чтобы получить прибыль, предприниматели разрешили забирать полученный в результате расчистки русла ил для удобрения, а песок и гальку — в качестве стройматериалов.
Цена за безалаберность
Экологи-общественники уверены, что действия власти — имитация, в том числе и принятые поправки. Управленческие решения принимаются без участия экспертного сообщества.
— Большинство предложений и решений, которые планировались для берегоукрепления и руслорегулирования на кубанских реках, просто забыты. Так, экологи предлагали не вмешиваться в «жизнь реки», не спрямлять русла и не вырубать деревья. Прежде всего, необходимо убрать из зон подтоплений всю застройку, которая мешает воде уходить и является преградой на ее пути, — считает руководитель Краснодарского регионального отделения межрегиональной общественной организации «Зеленая лига» Евгений Витишко. — Мнения гидрологов и инженеров при планировании застройки берегов рек не учитываются. Перед разрешением на строительство было бы неплохо получать заключение экспертов-экологов. Но этого не происходит уже давно.
В ближайшее время стоит ожидать ущерба от опасных природных явлений, число которых в последние годы, по данным Росгидромета, выросло вдвое. Крупные наводнения угрожают жизни людей, нарушают эпидемиологическую безопасность, являются причиной повышенного травматизма. Одна из зон риска — юг европейской части России.
Евгений Витишко делает прогноз, что в нынешнем году наводнение — в июле или сентябре — случится в Туапсинском районе. Эколог ссылается на паспорт Гидрометеорологической безопасности Краснодарского края, который подготовили ученые Кубанского государственного университета в 2017 году:
«Усугубляющим фактором паводков становится антропогенная застроенность русел и пойм и несвоевременная чистка их от наносов и мусора — говорится в документе. — По данным автоматизированных гидрологических комплексов, в 2014–2017 годах уровни рек повышались до отметок ОЯ (опасного явления) 90 раз, при этом 47% случаев наблюдалось в Туапсинском районе и городе Сочи».
— Такие наводнения в Краснодарском крае происходят регулярно, только без жертв, как в Крымске. В 2002 году была Южная Озереевка и Новороссийск, в 2010 году — Джубга (Туапсинский район), Сочи — в июле-августе 2018-го, Апшеронск — в 2021 году, подтопления Горячего Ключа — в 2021-м, — перечисляет руководитель АНО «Гражданская инициатива против экологической преступности» Дмитрий Шевченко. — Что сделали в Крымске после наводнения? Имитировали бурную деятельность по защите населения: выпотрошили Адагум, на многих участках спрямили русло, выпилили лес по берегам.
По мнению эколога, следовало делать все наобоот: разобраться с постройками в зонах подтопления и переселить из них людей.
— Катастрофы — следствие человеческих ошибок. Фундаментальная их причина — просчеты, допущенные в генеральных планах населенных пунктов. Плюс идиотское разграничение полномочий и отсутствие контроля за строительством объектов, — соглашается с выводами экспертов председатель независимого градостроительного совета Краснодарского края, архитектор Александр Жолтиков.
— 171 жертва наводнения в 2012 году в Крымске — баснословная цена, которую мы заплатили за собственное разгильдяйство и безалаберность.
Дневник добровольца
Это записи из дневника руководителя «Доброго лагеря» Натальи Киселевой. Узнав о трагедии в Крымске, она уволилась из ВГТРК «Россия», где снимала, как она сама говорит, репортажи о «бурановских бабушках». На ТВ так и не вернулась. Заметки нигде не были опубликованы. Это не дневник даже, а эмоциональные отчеты перед теми, кто жертвовал деньги.
31 августа
«Это Василий Викторович. Он живет в Крымске. Ему 61 год. Мы сегодня взяли очередной список в соцзащите и приехали к нему с костылями и инвалидной коляской (спасибо огромное, кто принес на смотровую костыли (8 пар) и эту самую коляску. Спасибо!).
Василий Викторович вышел к нам на старых деревянных костылях, которые ему одолжили соседи. Коляска у него тоже была, ее тоже одолжили. Она, правда, не ездила, в ней было можно только сидеть. На соседнем участке стоял дом сына, его снесли. Сейчас сын с семьей живет в доме Василия Викторовича. Денег на капитальный ремонт Василий Иванович еще не получил, как и многие здесь в Крымске. Но ремонт делать надо уже сейчас. И они делают. Завтра повезем им обои со склада.
Самое страшное, что сейчас не хватает рабочей силы. Например, у Василия Ивановича работает какой-то шабашник, делает все криво и косо. И дерет денег в три шкуры. Нужна квалифицированная рабочая сила. И юристы. Нужны независимые оценщики! Потому что то, как оценивают здесь, это просто кино и немцы».
1 сентября
«Крымск. Мост, полностью разрушенный наводнением. Через этот мост ученики с того берега ходили в свою родную школу № 24. Теперь ученикам приходится ехать до другой остановки. Это очень неудобно. Мост нужно построить. Нужно! На другой стороне реки пенсионный фонд. Пенсионерам с этого берега тоже приходится ездить до другой остановки. Этот мост нужно построить. В Баканке волонтеры построили два моста. Сейчас у нас на это нет ни денег, ни людей. В какие двери стучать, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки?»
6 сентября
«Вот мы купили медтехнику для детского ЛОРа в местную больницу. Вообще детская поликлиника в Крымске находится в ужасающем состоянии. Детскому лор-врачу для осмотра детей выдали взрослые инструменты. Набора Гартмана для удаления инородных тел из носа и уха вообще не было, хотя это одна из самых частых причин визита детей к лору. И вот, наконец-то, мы [волонтеры] ВСЁ купили и Роман Белоусов сегодня работал детскими инструментами.
- Детские ушные воронки — 33 шт.
- Носовое зеркало — 30 шт.
- Набор ушных инструментов по Гартману — 1 шт.
- Боллан Пулитцера для лор-продуваний — 1 шт.
- Шприц Жане многоразовый — 1 шт.
Всего на 18 тыс. рублей.
Вечером позвонил, рассказывал про семечку, которую малыш засунул в нос и платный врач ее не смог вынуть, а Роман извлек за 2 минуты. Теперь не нужно ходить к платному лору, не нужно ехать несколько часов в Краснодар».
6 сентября
«Это Сергей Васильевич Великанов. Он врач-хирург детской поликлиники в Крымске. 30 лет назад Сергей Васильевич приехал сюда и обустроил хирургический кабинет. 30 лет в его кабинете ничего не меняется. Он работает старыми инструментами. На старом хирургическом столе. В его кабинете есть пеленальный столик для малышей, который стоит на подпорке из досочек и разваливается пополам. Сергей Васильевич невероятный. Очень добрый. Он единственный врач здесь, который принял Гулю на перевязку, девочку в остеомиелитом (сегодня ее, наконец-то, положили в больницу и сделают операцию).
В хирургический кабинет мы принесли сегодня костыли, пеленки и тонометр. Нужно еще много чего, есть целый список, могу опубликовать. Сейчас хирургический кабинет комплектуется списанной техникой, к сожалению. Нужен пеленальный столик новый».
6 сентября
Сегодня была в доме по улице Тепличная. Там живут два инвалида 2 группы. Муж и жена. Старики. Спали на не просушенных затопленных диванах. Привезли им кровати с ортопедическим матрасом. Самое страшное, что тут в Крымске есть — это равнодушие. Равнодушие к старикам, ветеранам, инвалидам. Равнодушие к самым беззащитным.
Вчера я разговаривала с бабушкой, она сказала, что наводнение — это не самое страшное, что было. Самое страшное началось потом. Самое страшное для нее это даже не очереди, а хамство и равнодушие. Сегодня два месяца, как произошла катастрофа. Ну, если мы такая сильная мировая держава, такая великая страна, такая гордая империя, разве могут наши старики жить в таких условиях? Разве могут пострадавшие быть настолько одинокими в своей беде и настолько отчаявшимися, что не хотят жить? Разве может медицина по всей стране быть настолько бедной, что у хирургов нет скальпелей, а у медсестер халатов и ручек? Разве может быть доверие к государству таким ничтожным? И если, на все эти вопросы, ответ: «может», то как можно жить в этой стране, спокойно на все это смотреть и не пытаться поменять?
9 сентября
«Это Лиля. Она живет в Крымске на улице 70 лет Октября. Лиля инвалид 1 группы. Потопленка. Еле спаслась. Лиле очень нужна была инвалидная коляска. И социальные службы привезли ей инвалидную коляску. Детскую. Привезли и оставили. Как я говорила, одна из проблем Крымска — это равнодушие. Преступное равнодушие. Как можно женщине весом за 200 килограмм привезти детскую коляску? Зачем? Есть ли у этих людей мозг? И, главное, есть ли сердце?
Когда мы пришли к Лиле, она постоянно плакала, спрашивала, зачем так издеваются над людьми, говорила, что не хочет жить. Мы разговорились, оказалось, что Лиля любит Диккенса, Скотта и Чехова. Особенно Чехова. Любит вышивать гладью. И вязать. Любимые цвета — болотный (!) и сиреневый. Мы купили Лиле книги, набор для вышивания, спицы и шерстяные нитки ее любимых цветов. Лиля очень обрадовалась, я наконец-то увидела, какая милая у нее улыбка. Оказалось, что она пишет стихи. Мы измерили Лилю, ей нужна укрепленная коляска шириной 1 метр, укрепленные ходунки и поручни вдоль стены, только так она сможет передвигаться хотя бы по комнате. Ни в Крымске, ни в Краснодаре таких нет. Сейчас будем искать в Москве. И найдем обязательно. Вместе».
Редактор: Лада Родчанина
Этот текст — часть спецпроекта «Экологическая карта России». Читайте наши материалы об экопроблемах в регионах страны
Читать
