В конце сентября Госдума приняла поправки в закон «Об ответственном обращении с животными», позволяющие правительству установить требования к содержанию животных в местах их продажи — в зоомагазинах и на птичьих рынках.
По словам председателя Госдумы Вячеслава Володина, у депутатов вызывает тревогу состояние животных, которые «содержатся в недопустимых условиях — голодные, в тесных и грязных клетках, без надлежащего ухода и ветеринарной помощи».
И хотя законодательство в области прав животных постепенно совершенствуется, многие проблемы до сих пор находятся вне зоны правового регулирования. Например, фотосессии с дикими животными.
Фотографы с послушно сидящими рядом львятами, совами или обезьянками — привычная картина городского, особенно курортного, пейзажа. Сплошное умиление и радость для детей, легкий заработок для дельцов.
Мало кто задумывается, что за каждой милой фотографией «ребенка и львенка» стоит «звериная» жестокость. «Кедр.медиа» рассказывает о бизнесе, поддержка рублем которого вносит вклад в издевательства над животными. Просим считать этот материал обращением к чиновникам: подобный бизнес требует регулирования, если не запрета.
Лола и Симба
Зеленой мартышке Лоле уже 22 года. За свою долгую жизнь ей пришлось сменить по меньшей мере пятерых владельцев. Географию ее передвижений отследить сложно: она жила и в Сочи, и в Краснодаре, и в Анапе, пока наконец не попала в Мурманск. Именно там в 2019 году Лоле нашли новый дом — санкт-петербургский Центр спасения диких животных «Велес».
Лола родилась в зоопарке, но вскоре была продана уличному фотографу: новый владелец предлагал всем желающим сфотографироваться с ней на память о поездке на море. Судя по всему, именно он и приучил Лолу к диете из вареной картошки, фруктовых соков и детских смесей. Лола выдержала 15 лет такой жизни — из-за плохого питания, неподходящего режима и постоянных вспышек камеры у нее стало падать зрение. Понимая, что желающих сфотографироваться со слепой мартышкой найдется немного, владелец решил продать ее. Но Лола вновь оказалась у уличного фотографа. Как и предыдущий владелец, он не озаботился ветеринарной помощью для нее, а впоследствии тоже продал. Наконец, в Мурманске Лолу выкупила сердобольная женщина Анна, чтобы отдать ее профессионалам в центр реабилитации.
Когда Лола попала в «Велес», она уже была слепа на один глаз. Второй глаз у нее еще видит, но слабо. Лоле еще повезло: примерно 80% животных, попавших к фотографам, до избавления от мучений просто не доживают.
— О большинстве животных мы узнаем в тот момент, когда спасать уже некого — все заканчивается плачевно. А этот бизнес процветает повсеместно, как процветают и официально закрытые контактные зоопарки. Мы ничего не можем с этим сделать. Мы можем писать письма, рассылать их по всем инстанциям и, как у нас это заведено, получать в ответ отписки. Животные за это время, к сожалению, умирают, — объясняет Анна Рыкунова, руководительница проекта «Рысиный патруль». — Почему случай львенка Симбы такой известный? Потому что он единичный. То, что произошло с ним, — нонсенс.
«Патруль» был создан на основе тверского Центра реабилитации диких животных «Ромашка», чтобы помогать рысям, пострадавшим от человека. А история львенка Симбы облетела российские СМИ в 2020 году. Его содержали в подпольном питомнике экзотических животных в Дагестане и использовали в качестве реквизита для фото на пляжах в окрестностях Махачкалы и Сочи.
Чтобы Симба не убежал и не нанес травмы клиентам, ему сломали задние лапы, а когда из-за язв на шкуре он стал непригоден для фотосессий, бросили умирать в сарае.
Главную роль в истории Симбы сыграл челябинский ветеринар Карен Даллакян. За помощью к нему обратилась волонтерка из Москвы. Узнав об умирающем львенке, Даллакян вылетел в Махачкалу, чтобы оказать ему первую помощь, а после перевез Симбу в приют «Спаси меня» для дальнейшего восстановления. Затем львенка удалось отправить в Танзанию, в реабилитационный центр Kilimanjaro Animal C.R.E.W.
Из-за нанесенных травм Симба навсегда останется инвалидом, но, по крайней мере, сарай в Махачкале он больше не увидит. Сейчас он живет в большом и комфортном вольере под постоянным наблюдением сотрудников центра. Вести о его новой жизни в Танзании часто появляются в челябинской прессе.
У Лолы в «Велесе» взамен крохотной клетки теперь есть свой просторный вольер. Пространство внутри обставлено мебелью, а напротив нее живет единственный сосед — заяц. По словам волонтера Центра Ирины Гордеевой, с другими животными Лола особенно не общается — сказывается и возраст, и долгая жизнь с людьми.
На адаптацию Лолы к условиям Центра потребовалось несколько недель. Пищевые привычки менялись дольше — около четырех месяцев. Постепенно она пробовала перепелиные яйца, живых насекомых, овощи, фрукты и ягоды. В конце концов, благодаря опеке и заботе ветеринарного врача «Велеса» Натальи, Лола перешла на более подходящий для нее рацион. Только вот бананы она, вопреки расхожим представлениям об обезьянах, не любит.
— Лола, конечно, принимает не всех сотрудников Центра. При виде новых лиц начинает нервничать. Зато Наталью подпускает всегда — может посидеть на руках, поискать вошек, как это и положено обезьянкам, в общем, проявляет к ней большое тепло, — рассказывает Ирина Гордеева. — Правда, нет такого, что при виде знакомого человека Лола бросается обниматься, но, наверное, этих объятий в ее жизни было уже столько, что она и не хочет больше.
Инвалиды детства
Чаще всего фотографы работают с обезьянами, хищными птицами (например, совами), попугаями, енотами, медвежатами и детенышами больших кошачьих. Все выжившие животные сталкиваются с проблемами со здоровьем.
— Каждый случай индивидуален, — рассказывает Яна Олейник, создательница санкт-петербургского Хосписа для крупных кошек «Дом Тигра». — И каждое спасенное животное нуждается в индивидуальной терапии: иногда это правильное питание, иногда — эвтаназия, если животному уже невозможно помочь. В десяти из десяти случаев [у животных, оказавшихся в руках уличных фотографов] есть проблемы из-за неправильного кормления: пищевой гиперпаратиреоз и хрупкость костей. Последняя приводит к спонтанным переломам: например, животное может случайно прыгнуть и сломать кости просто под собственным весом. Бывает так, что попавшие к нам кошки переживали около десяти переломов — все четыре лапы сломаны. Еще одна часто встречаемая проблема — метаболическая катаракта.
С поврежденной задней лапой в центр «Велес» попала львица Симона. О ней зоозащитники услышали в январе 2019 года: хищница прогуливалась во дворе жилого дома на проспекте Энергетиков в Санкт-Петербурге. Владелец Симоны, бывший участник ток-шоу «Дом-2» Александр Васюкович, объявился довольно быстро. Людям, которые ее нашли, мужчина сказал, что гулял вместе с животным, но был вынужден отойти к автомобилю и потому оставил львицу рядом с парадной. В то время, по его словам, он уже планировал продать Симону — якобы из-за возраста и быстрого роста, но волонтеры и сотрудники «Велеса» подозревают, что дело в другом: поврежденная лапа Симоны, по их словам, мешала продолжать сдавать ее в аренду для фотосессий. О них действительно писали петербургские СМИ, сам Васюкович использование животного в фотобизнесе отрицал.
13 января центр «Велес» объявил о сборе средств на выкуп Симоны. 70 тысяч рублей удалось собрать всего за один день, и уже 15 января львица приехала в реабилитационный центр. Там ей провели полное медицинское обследование и сделали рентген деформированной лапы. Стало ясно, что у Симоны проблемы с левым запястным суставом. Это мешало ей правильно ставить лапу во время ходьбы, что в итоге привело к искривлению пальцев. Необходимую операцию провели в марте того же года, лечением занимался хирург-ортопед Михаил Карелин. Для предотвращения большей деформации лапы в лучевой кости был сделан распил, чтобы в дальнейшем она могла заполниться костной тканью.
Симона не единственная львица, спасенная от фотографов сотрудниками центра «Велес»: здесь также живут Киара и Мейзекин. В феврале 2021 года Мейзекин была изъята у хозяев сотрудниками Росприроднадзора, а вот Киару пришлось выкупать. В 2020 году друзья Центра обнаружили объявление о продаже львицы за 150 тысяч рублей. Тогда Киара еще жила в Краснодарском крае: в Сочи ее использовали для фотосессий, а потом заставляли участвовать в цирковых номерах — танцевать за мясо.
По словам Анастасии Комагиной, президента фонда «Забытые животные», именно в курортных городах, таких как Сочи и Анапа, этот бизнес распространен больше всего.
Многие фотографы используют для продвижения социальные сети. Чаще всего, конечно, это именные аккаунты в Instagram*. Такой формат не только упрощает поиск аудитории, но и помогает сформировать новую: владельцы подают своих животных как домашних питомцев, которые всегда рады контакту с людьми. Регулярная публикация «милых» фотографий с добрыми описаниями создает у человека иллюзию возможности заглянуть за сцену и как будто бы убедиться, что животные находятся в комфортных условиях.
Иногда создаются целые сайты или сообщества «ВКонтакте». У фотографа Татьяны Ивановой их несколько: «Аренда животных Москва», «Аренда Животных|Фотосессия», «Заповедник диких животных», «Аренда животных — льва, тигра, леопарда». В сообществах Иванова предлагает фотосессии со львами, крокодилом, обезьяной, енотом и экозитическими птицами. Дороже всего — 80 тысяч рублей в час — стоит фотосессия со львом, дешевле всего — 8 тысяч в час — с лисицей или совами.
В личном общении с Ивановой «Кедр.медиа» удалось выяснить, что со львом Симбой сфотографироваться уже нельзя из-за его возраста. Женщина предложила вместо него льва-подростка Тиберия (Информации о нем нет ни в одном из сообществ. — Прим. ред.). Тиберию один год, час фотосессии с ним стоит 50 тысяч рублей. Через неделю она написала, что ей привезли новое животное — одномесячного львенка. С ним, несмотря на возраст, тоже можно сфотографироваться за 35 тысяч рублей в час. По словам Ивановой, с маленькими животными работать гораздо проще, поэтому цена ниже.
«Симбу можете посмотреть после нашего открытия, если приедете в наш мини-парк», — говорит Иванова. Она обещает, что парк откроется в Тверской области после зимы. В нем с животными тоже можно будет сфотографироваться. Иванова утверждает, что ни у полиции, ни у Россельхознадзора претензий к ней и условиям содержания зверей нет.
На сайте zooartist.ru перечень услуг гораздо шире: кроме фотосессий, его владельцы предлагают заказчикам шоу с дрессированными животными вплоть до аренды медведя на праздник. Фотосессии стоят от 9 тысяч рублей (с енотами, лисицами и обезьянками) до 50 тысяч (с леопардом). Свои шоу они описывают так: «Цирковые номера с дрессированными и ручными животными. В каждом из номеров принимают участие и зрители! Близкий контакт детей с животными!»
Корреспонденту «Кедр.медиа» удалось связаться с «Зооартистом» под видом клиента. По телефону нам рассказали, что репертуар, указанный на сайте, не соответствует действительности: так как состав животных постоянно меняется, шоу быстро становятся неактуальными. Для детского сада представитель «Зооартиста» посоветовал шоу, которого нет на сайте, — выступление дрессировщиков с 3 обезьянами и попугаем какаду за 26 тысяч рублей с предоплатой 50%.
— Это очень быстрый и легкий заработок, — говорит директор волгоградского Благотворительного фонда «Дино» Анжела Макарова. — Люди любят фотографироваться, а фотосессии с экзотическими животными кажутся им интересными и красивыми. Они отдают за это большие деньги.
Киару сотрудники центра «Велес» выкупили весной 2020 года, собрав необходимые деньги при помощи краудфандинга. По паспорту львице было уже 9 месяцев, но для этого возраста она весила очень мало — всего 22,5 килограмма.
— Часто животных недокармливают, чтобы они как можно дольше сохраняли внешний вид детеныша, — рассказывает Анастасия Комагина. — На лечение, конечно, никто не тратится — это дорого. Проще приобрести новую «живую игрушку» на следующий сезон. В то время, когда животные не работают с фотографом, они обычно существуют в тесноте и темноте, без движения и естественной свободы, присущей диким животным.
У крупных животных, попавших в руки фотографов — львов, тигров и медведей, — судьба особенно непростая.
Использовать их начинают в раннем возрасте — от одного до двух месяцев. Когда детеныши вырастают, от них избавляются: кто-то к этому моменту уже умирает, кто-то отправляется в частные зоопарки, кого-то отдают на притравочные станции.
Взрослых медведей до сих пор можно увидеть даже в клетках у придорожных кафе. Желающих сфотографироваться со взрослыми особями куда меньше, чем с малышами. Еще бы — страшно: даже разыгравшийся детеныш способен укусить или серьезно поранить клиента. Для того чтобы избежать несчастных случаев, фотографы используют седативные препараты. Иногда — человеческие лекарства против эпилепсии, которые при необходимости могут назначить животным и в ветеринарных клиниках, иногда — миорелаксанты, иногда — наркотические вещества. Применяют их практически ежедневно: график у таких фотографов очень плотный.
— Долго использовать такие препараты невозможно, — объясняет Яна Олейник. — Практически у всех подобных лекарств есть ограничение: младенческий возраст. В худшем случае у животного из-за этого просто начнут отказывать почки — все закончится почечной недостаточностью, а впоследствии гибелью.
Питание и уход за взрослым крупным животным обойдется ощутимо дороже. Так, по словам Ирины Гордеевой, содержание медведя в неволе потребует от владельца не менее 50 тысяч рублей в месяц — сумма, потратить которую смогут немногие. Да и спрятать взрослую особь в квартире куда сложнее.
Эксплуатация животных с раннего возраста — основная проблема для их дальнейшей реабилитации. Выросших с человеком зверей вернуть в естественную среду обитания уже невозможно. Зеленая мартышка Лола, лев Симба и львицы Симона, Киара и Мейзекин обречены на пожизненное содержание в вольерах под присмотром людей.
— Все необходимые навыки, говорим мы о медвежатах, волчатах, тигрятах или рысятах — неважно, формируются у детенышей благодаря инстинктам в определенные возрастные периоды, но при условии их ежедневного контакта с естественной средой и сородичами. На этом основаны программы реабилитации, для которых пригодны только те детеныши, которые не успели социализироваться с человеком, — говорит Сергей Колчин, зоолог, специалист по реабилитации медвежат-сирот, научный сотрудник Института водных и экологических проблем ДВО РАН. — Попавшие к человеку детеныши крупных хищных млекопитающих в большинстве своем становятся непригодны к дальнейшей жизни в природе. Они привыкают к человеку, у них формируется поведение, направленное на поддержание контакта с ним и обусловленное в том числе получением от него пищи. Они достаточно быстро теряют основные поведенческие признаки, которые обеспечивают им выживание в природе.
Хотя возвращение в природу таких животных невозможно, они все равно должны пройти через реабилитацию. Зоолог Екатерина Блидченко утверждает, что в результате эксплуатации человеком у многих из них проявляется стереотипное патологическое поведение: потребность расчесывать кожу, ходить по кругу, безостановочно качать головой. В этих случаях животным нужно помочь восстановить поведенческие паттерны до видовых норм.
Государству не интересно
В 2020 году вступили в силу поправки в Федеральный закон № 498 «Об ответственном обращении с животными», которые запрещают содержание диких животных дома. Как же в таком случае они попадают в фотобизнес?
Существует несколько возможных путей.
Частные лица нелегально приобретают зверей в зоопарках, питомниках, у охотников или цирковых артистов. В августе 2021 года сотрудники и волонтеры фонда «Спаси меня» обратились в челябинское Министерство экологии с просьбой провести проверку: несколько молодых людей на набережной предлагали желающим сфотографироваться с совами.
В пресс-службе Министерства «Кедру» сообщили, что отреагировали на обращение и отправили на набережную инспекторов. Однако для привлечения молодых людей к административной ответственности оснований не нашлось. Они предоставили документы, согласно которым совы были официально куплены в Центре мониторинга и реабилитации хищных птиц «Холзан» в Екатеринбурге.
Директор Центра Олег Светлицкий подтвердил: птенцов они действительно продают. У «Холзана» есть статус питомника и, соответственно, разрешение на разведение птиц в неволе. Содержание диких животных частными лицами в России запрещено, но существуют исключения: к примеру, сокольники — люди, которые занимаются соколиной охотой, — обязаны получить разрешение на содержание птицы, которое выдают в Москве.
Кроме того, в центр «Холзан» обращаются люди, чтобы обеспечить безопасность аэропортов и других важных стратегических объектов. Для этого хорошо подходят хищники, которые отпугивают остальных птиц.
— Если продать человеку топор, а он возьмет его и зарубит бабушку — это не вина магазина. Конечно, мы стараемся проследить, чтобы птицы не попадали в плохие руки, но до конца гарантировать их безопасность не можем. «Холзан» существует в том числе за счет коммерческой деятельности — нет такого, что кто-то просто так дает нам деньги, — поясняет Светлицкий.
По его словам, за год «Холзан» продает около 20 птенцов разных видов. Каждый из них стоит не дороже, чем породистая собака.
Сам Олег Светлицкий высказывается против коммерческой эксплуатации животных на фотосессиях.
Питомников, где можно приобрести птиц, на самом деле гораздо больше. В их названиях нередко встречается слово «приют», хотя никакой помощи животным они не оказывают. «Орлиный Приют», например, открыто ведет торговлю птицами в социальных сетях. Владельцы заявляют, что «содержание сов в домашних условиях значительно проще, чем описывается в однообразных многочисленных статьях на просторах Рунета», — это рассуждение любой желающий может прочитать прямо в описании страницы питомника «ВКонтакте».
— Наша главная боль — это разведение, которое никак не контролируется, — говорит Яна Олейник. — Мы пытаемся привлечь внимание к этой проблеме, но у нас не получается.
Многих животных изымают из природы. По словам Сергея Колчина, детеныши-сироты бурого и гималайского медведя ежегодно попадают к людям от охотников и лесорубов. В зоопарки их пристроить непросто: поскольку леса России для этих медведей — естественная среда обитания, недостатка в них нет.
Таким образом, чаще всего детеныши остаются на руках у охотников. Зачастую именно через них медвежата и попадают на притравочные станции, в цирки, частные зверинцы и фотобизнес.
Еще один возможный путь — контрабанда.
— Часто экзотические животные оказываются в России путем нелегального ввоза из других стран, — объясняет Анастасия Комагина. — Огромная часть гибнет при перевозке, так как заключены они в малюсенькие, грязные контейнеры без еды и воды, часто в спеленатом виде, чтобы движение не выдало их наличие таможенному контролю.
В Волгограде о таких случаях знают особенно хорошо. Оказалось, что этот город — удобная транзитная точка для перевозки животных на юг, в курортные города. Со временем потребность в создании специального центра для изъятых у контрабандистов животных стала очевидна — так директор фонда «Дино» Анжела Макарова решила взять дело в свои руки.
На территории приюта «Дино» и прежде жили не только собаки: на сайте указано, что его сотрудники заботятся о 48 лошадях, 22 котах и одном ослике по кличке Моисей. Зимой 2022 года к ним присоединились два детеныша африканского льва, зеленая мартышка и четыре лисенка. По словам Макаровой, тогда в Волгограде стоял двадцатиградусный мороз, а «газель», в которой перевозили животных, не отапливалась. Кто и с какой целью их приобрел — неизвестно. Автомобиль с животными остановили полицейские. Мартышка сидела в кошачьей переноске, где не могла ни встать, ни выпрямиться, остальные животные — в тесных деревянных ящиках. И ящики, и переноска сильно пахли мочой. Когда полицейские достали одного из львят, оказалось, что тот весь в крови — по-видимому, из-за грубой транспортировки он стесал морду о деревянные стенки.
— Мы предполагаем, что львят приобрели для участия в фотобизнесе. Когда их изъяли, они были такими маленькими, что мы их выкармливали соской. Детенышей такого возраста обычно и отправляют к фотографам, пока они не выросли, — говорит Анжела Макарова. — У другого контрабандиста изъяли трех яванских макак: они были украдены в Казахстане и незаконно перевезены через границу. Позже появилась их владелица и показала документы, обезьянки ее действительно узнали, и она их забрала. Они ручные, избалованные, доверяли человеку — скорее всего, их тоже собирались использовать для фотосессий, но сказать наверняка невозможно.
Спасенных львят в приюте «Дино» отпаивали свежим козьим молоком. После этого сделали необходимые прививки, избавили от паразитов, стали давать витамины для укрепления костей. Судя по всему, львята тоже были рождены в неволе: они обрадовались, увидев людей, и охотно шли на руки.
Недавно «Дино» получил право пользоваться территорией бывшей воинской части. Им передали 14 объектов: казармы, кухню, столовую — около 12 га земли, которые Анжела Макарова хочет использовать для содержания диких животных, пострадавших от рук человека. Впрочем, львят она, по примеру Карена Даллакяна, хочет вернуть в более естественную для них среду обитания — в парк в Танзании.
Хотя полицейские в Волгограде охотно изымают экзотических животных у частных лиц — это скорее исключение, чем правило. Проблема в недостатке центров, куда их можно было бы определить.
— Изъять животное — это полбеды, а что делать с ним дальше? — объясняет зоолог Екатерина Блидченко. — Все упирается в финансирование, потому что программы по реабилитации и пожизненное содержание диких животных стоят очень дорого. Нет государственной поддержки для создания таких приютов, на них выделяется мало грантов. Все в итоге держится на энтузиастах, которые просто переживают за животных.
Мертвый закон
Сейчас закон разрешает хозяевам диких животных, приобретенных до 1 января 2020 года, оставлять их у себя до естественной смерти. Эта лазейка — одна из многих, позволяющих фотографам и дальше вести коммерческую деятельность.
— Да, 498-й закон принят, но он мертвый — к нему нет регламента, который бы определял, в каком порядке должны содержаться дикие животные, — объясняет сотрудница центра «Спаси меня» Екатерина Карпенко. — У государственных служб нет нормативов, что связывает им руки.
«Прокатчик животных» Сергей Панасенко известен в Челябинске уже много лет. Каждый день он появляется в центре города со своими лисицами, енотами, хорьками, вороном и волком. Свидетели происходящего и зоозащитники утверждают: питомцы часто меняются, хотя Панасенко и пишет на табличках одни и те же имена. К примеру, волк, с которым он ходит сейчас, по словам зоозащитников, якобы уже третий. Куда и почему пропали предыдущие — активисты не знают.
Своих животных Панасенко приковывает цепями к деревьям. Летом они могут просидеть на солнце весь день.
Одна из основных услуг, которые он предлагает, — фотосессии с питомцами.
«Оригинальные, незабываемые и эксклюзивные фотосессии с милыми, добрыми и самыми красивыми и знаменитыми зверушками на природе и в фотостудии: волками, лисами, енотами, черными воронами, соболями, хорьками, котами мейн-кунами», — рассказывает он на своей странице «ВКонтакте».
Свою деятельность Панасенко описывает как «детский психологический центр». Челябинским журналистам он заявил, что занимается докторской диссертацией «о роли общения животных и детей, особенно больных, [которые имеют] проблемы с психологией и физиологией».
Посты «ВКонтакте» Панасенко публикует регулярно. В них — видео, где прохожие гладят и кормят его животных, множество «милых» эмодзи, отчеты о посещении пивного бара с енотом. Часто встречаются оскорбления в адрес «идейных противников» — ветеринара Карена Даллакяна и депутата Владимира Бурматова.
Стилистически они значительно отличаются от рассказов о животных: «болезненный бурматино, являющийся депутатом нетрадиционной ориентации», «зооэкстремисты и мошенники», — подобные комментарии сопровождают каждый репост с новостями про работу зоозащитников. Владимира Бурматова, например, Панасенко обвиняет в ненависти к детям.
Екатерина Карпенко утверждает, что жители Челябинска сложившейся ситуацией недовольны.
— Люди засыпают прокуратуру письмами. Им не нравится, что лисы сидят на цепи весь день на жаре. Он таскает кошек, ворон, енотов… Все это выглядит ужасно, и люди жалуются в государственные органы.
Раньше Панасенко работал прямо в Центральном парке культуры и отдыха имени Гагарина. Но после жалоб зоозащитников администрация парка стала прогонять его со своей территории, и теперь он работает… всего в метре от ворот ЦПКиО — там, где посетители могут его увидеть и подойти к животным.
Карен Даллакян и его соратники ведут борьбу с Панасенко уже девять лет, но безрезультатно.
— У меня с 2017 года вся переписка с прокуратурой — отказы, — рассказывает Карпенко. — Но раньше вообще никакого закона, регулирующего содержание животных у частных лиц, не было. Теперь же Панасенко попадает сразу в несколько «правовых дыр». У нас нет регионального запрета на выгул и выпас животных в городской черте. Вы можете в Челябинске даже корову пасти в центре города, и вам ничего за это не будет. По 245-й статье УК привлечь Панасенко невозможно — он не бьет животных, не причиняет им боль, не наносит увечья. Плохо, что до сих пор не введены нормативы по содержанию животных, приобретенных владельцами до 1 января 2020 года. В них можно было бы прописать, что лиса не должна сидеть на веревке в парке, что у лисы должно быть такое-то место, такой-то домик, такие-то размеры этого домика, соответствующее питание.
Возможности Россельхознадзора и Росприроднадзора ограничены поправками, появившимися в законодательстве после 24 февраля. Ведомства временно не могут проводить выездные проверки, чтобы выяснить состояние и возраст животных. Если они родились после 1 января 2020 года, их должны конфисковать, но установить этот факт может только ветеринар.
Екатерина Карпенко возлагает надежду на челябинское заксобрание. В ближайшую сессию депутаты планируют обсудить принятие регионального запрета на выгул и выпас животных — в таком случае у полиции появится право выписывать Панасенко штрафы.
К сожалению, штрафы — единственная мера, которая сейчас применяется к частным лицам, нелегально содержащим у себя экзотических питомцев.
— Хозяина этих львят и мартышки ждет уголовный срок только потому, что, помимо животных, он перевозил 2000 пар рогов краснокнижного сайгака, — рассказывает Анжела Макарова. — Вот это уже повод возбудить уголовное дело. Нелегальное содержание обычных диких животных — это их конфискация и штраф от 5 до 15 тысяч рублей для частников, сумма мизерная. Очевидно, что на фотосессиях они заработают гораздо больше, чем потратят на уплату штрафа.
— О случаях возбуждения уголовных дел мне неизвестно. Обычно информация о незаконных фотосессиях с дикими животными поступает из полиции (куда обращаются неравнодушные граждане) в Департамент природопользования и охраны окружающей среды, который затем принимает (или не принимает) соответствующие меры, — объясняет Анастасия Комагина.
Екатерина Блидченко выделяет две системные проблемы, которые мешают бороться с коммерческой эксплуатацией диких животных: недостаток спонсируемых государством приютов и неосведомленность людей. Если на первое в текущей ситуации повлиять сложно, то развивать культуру обращения с животными в обществе необходимо.
— Мои коллеги из Франции ходили в какой-то обычный российский зоопарк и были в ужасе. Они не понимали, как можно так содержать животных. Привычные для России клетки у них уже давно запрещены, — рассказывает она. — Проблема глобальная: людей нужно образовывать. Объяснять, как можно и как нельзя обращаться с животными, почему экзотических зверей нельзя держать дома. Образованный человек не пойдет фотографироваться с попугайчиком или обезьянкой.
* Instagram принадлежит компании Meta Platforms Inc., запрещенной в России.
Редактор: Ирина Гордиенко
