Пролог
Весь прошлый год Россию выжигали природные пожары. Только в лесах огонь прошел рекордные 18,16 млн гектаров, а вместе с торфяниками, тростниками и тундрой — до 30 млн га. Ущерб составил 10,6 млрд рублей.
На совещании с представителями МЧС, Минприроды и главами регионов в начале мая Владимир Путин заявил, что допустить повторения прошлогоднего сценария нельзя: «Лес — это экологический щит нашей страны и всей планеты, именно он играет ключевую роль в поглощении глобальных выбросов парниковых газов, а значит, масштабные пожары подрывают наши усилия по сохранению климата».
Однако к середине месяца стало понятно: за повторение прошлогоднего сценария еще нужно побороться. По данным Greenpeace, площадь пожаров сегодня уже в два раза больше, чем за аналогичный период 2021 года: 2,2 млн га против 915,6 тысяч. По словам министра по чрезвычайным ситуациям Александра Чуприяна, огонь с начала года уничтожил 730 домов, погибли 16 человек.
Пик пожароопасного сезона — впереди.
Пепел
Средний Урал. Поселок Безречный. 54 километра от Екатеринбурга.
Улица Уральская — черная от прошедшего огня. Сгоревшая трава, четыре пепелища, на которых то тут, то там лежит посуда. Треснувшая черепица, на одном из участков — обгоревший детский велосипед. Посреди обугленных бревен — покрытая сажей печка: все, что осталось от дома.
Огонь подошел к поселку по лесу 9 мая.
— Запах гари мы начали чувствовать еще накануне, — рассказывает местный житель, представляющийся Владимиром. — Думали, что горят торфяники — их в наших окрестностях много. Надеялись, что пожар не выйдет из-под земли. Но когда со стороны леса стеной пошел огонь, поняли: надо браться за ведра.
Владимир, как и многие безреченцы, отстоял свой дом сам: вместе с женой и сыном они заливали дом из вырытого на участке пруда — охлаждали готовые заняться бревна. Потом приехали пожарные, начали тушить лес. В тот день огонь на поселок перекинуться не смог.
А произошло это на следующий день — когда усилился ветер.
Пожар, пошедший по верхушкам деревьев, перешел на окраину Безречного утром 10 мая. МЧС стянуло сюда 12 пожарных машин и 48 сотрудников. Подключились и добровольцы. Битва с огнем длилась целые сутки. Но семь домов так и не удалось защитить.
— Сгоревшие дома — это дачи, — рассказывает Владимир. — Их хозяева здесь бывают наездами. Не знаю уж, получится ли у них что-то с компенсациями.
Компенсации погорельцам — действительно под вопросом: глава Березовского городского округа, куда входит Безречный, Евгений Писцов обвинил в произошедшем «одаренных» жителей, «сжигавших в частном секторе мусор». Если причина пожара — человеческий фактор, то и компенсацию нужно требовать от поджигателя. Если его найдут.
В случае с Безречным, правда, все не так просто. По сведениям источника «Кедра», пожар в поселке все же имел природное происхождение.
— Была найдена точка, куда попала молния. Сотрудники МЧС обнаружили куст, расколотый на две части, от которого, по всей видимости, и пошло возгорание, — рассказал собеседник, принимающий участие в тушении пожара.
Естественное начало возгорания косвенно подтверждает и тот факт, что в «сжигании мусора» официально никого не обвинили, а ведь на этот случай существует отдельная статья УК, предусматривающая до года лишения свободы.
Словом, с компенсациями в Безречном еще предстоит разбираться. Да и с пожаром тоже, потому что, опалив поселок, он не исчез. Огонь прошел окружающие Безречный болота, оставив после себя черные остовы выгоревших кочек, и вновь ушел под землю, с новой силой распалившись в торфяниках и уничтожая лес почти незаметно — сжигая корни и облизывая снизу стволы.
Добровольцы
Напитанная дождями, изъезженная техникой МЧС земля хлюпает под ногами. С пятью добровольными пожарными мы пробираемся к прилегающему к поселку торфянику. То тут, то там он дымится: клубы прорываются через провалы в земле и сквозь корни деревьев.
Тепловизор показывает: горит много бо́льшая площадь, чем видно глазу. Копни лопатой, и под верхним слоем оголится шающий торф.
Мы идем по тлеющей земле. Впереди Руслан, старший группы добровольцев. На пожарах он работает с прошлого года, когда под Екатеринбургом горели даже горы — пожар на Волчихе выжег около 500 гектаров леса.
«В миру» Руслан — поставщик медицинских изделий, а за тушение пожаров взялся, «потому что это вопрос реальной экологии».
— Если их вовремя не тушить, то смог и дым будут нас кошмарить не один месяц. Это же наш воздух, — говорит он. — А потом: сгорают большие площади, страдает животный мир.
В феврале этого года Руслан прошел обучение в Greenpeace, а в марте — курсы, организованные Уральским отделением Авиалесоохраны. И теперь он дает инструкции добровольцам сам.
— Очаг нужно тушить, начиная с центра, — он встает с пожарным рукавом над дымящейся воронкой шириной в полметра. — Воду жалеть не надо, никуда спешить не надо: если не дотушим — разгорится заново. После того, как залили центр, начинаем проливать края [воронки], потому что торф часто уходит в глубинное горение, и то, что здесь не дымит, не значит, что горения нет. Пролили — начинаем лопатой перемешивать мокрую и сухую землю. Когда тщательно перемешали — проверяем щупом и воронку, и местность вокруг нее: какая температура? Если меньше 40°C, то можно переходить к следующему очагу. Если больше — продолжаем заливать и работать лопатами.
Впрочем, объяснять это нужно не всем: многие из добровольцев на пожарах не первый раз. Александра, девушка в костюме цвета хаки, — и вовсе учится в институте МЧС. Еще в нашей группе есть биолог, специалист по экологизации бизнеса, блогер-экскурсовод. Волонтерское движение на Урале — широкое и разномастное: объединившиеся в сообществе «Добровольцы быстрого реагирования» люди не только тушат пожары, но и высаживают деревья, занимаются экопросвещением, охраной культурного наследия, в конце концов — даже закрашивают граффити наркоторговцев. В сообществе — больше 600 человек.
Александра взваливает на плечо пожарный рукав и направляет мощный поток воды к обуглившемся корню дерева. Промывает его едва ли не пять минут, и только тогда он гаснет. Лопатами мы обрабатываем почву вокруг. Около уже пожелтевшей, погибшей ели образуется трясина. Проверяем ее щупом — 21°C. Можно идти дальше.
Сразу несколько очагов в глуби леса. Здесь тушить их сложнее, чем на опушке. Минут десять заливаю болотной водой взрослую березу, на которой еще колышутся зеленые, но уже безнадежные (не выжить дереву) листья. Дым валит из четырех провалов под корнями. Заливаешь каждый по пять минут, а остановишься — и снова начинает шаять: торфяные пожары глубокие. По-хорошему, такие деревья нужно выкорчевывать и проливать всю площадь, на которой они росли. Да техники нет. МЧС и Авиалесоохрана, работающие на других участках пожара, могут дать лишь бензопилы, но часть корней — глубоко под землей, не дотянешься.
В какой-то момент напор в рукаве ослабевает: в мотопомпе, которую добровольцы купили в складчину, кончается бензин. Ильдар, поджарый парень, который в будничной жизни организует туры по Уралу, идет ее заправлять.
— Я тушением пожаров решил заняться, потому что есть потребность делать что-то новое. А тут еще и забота о природе, — говорит он. — Тривиально, но так.
В тривиальных причинах для волонтерства нет ничего плохого. Вот и Алина, научный сотрудник Института экологии растений и животных Уральского отделения РАН, объясняет: «Почему я пошла тушить пожары? Ну, потому что это важно для меня. Это внутри».
За восемь часов мы успеваем затушить лишь небольшой периметр: метров 30 на 70.
— Если погода будет способствовать, то за месяц управимся, — говорит в конце смены сотрудник МЧС. — Если нет, то перспектива тут — до февраля следующего года.
P.S. Пожароопасный сезон уже установлен в 81 из 85 регионов России. В пяти: Тыве, Хакасии, Красноярском крае, в Курганской и частично в Иркутской областях, — из-за пожаров введен режим ЧС. Всего по стране сейчас действует 97 лесных пожаров. Их площадь — 41 886 га.
Есть ли шанс не повторить природную катастрофу прошлого года?
