В середине сентября в Нью-Йорке прошел двухдневный саммит ООН по Целям устойчивого развития (ЦУР). Президенты, главы правительств и министры более 100 стран вместе с экспертами обсуждали, как стимулировать государства исполнять экономические, социальные и экологические обязательства.
Концепция ЦУР была разработана ООН еще в 2015 году в качестве «плана по достижению лучшего и устойчивого будущего для всех» и включила 17 взаимосвязанных целей. Она подразумевала переход к оптимальному использованию ресурсов: как денежных так и природных. Помимо ликвидации нищеты и голода, обеспечения здорового образа жизни, всеобщего образования и гендерного равенства, ООН поставила перед государствами-членами и экологические задачи: рационально использовать водные ресурсы (снижать потребление пресной воды и эффективнее перерабатывать сточные воды), бороться с изменением климата, обеспечивать население недорогой и чистой энергией, восстанавливать экосистемы суши, защищать от загрязнения моря и океаны, развивать модели осознанного потребления. Организация провозгласила эту концепцию главной международной повесткой до 2030 года. 193 страны взяли обязательства работать над достижением этих целей. Среди них и Россия. Конкретные показатели для каждого государства не были поставлены. Но вектор был задан.
Уже накануне саммита ООН констатировала, что в последнее время движение к устойчивому развитию замедлилось по всему миру. Хоть какого-то прогресса государства достигают лишь по 15% ЦУР (Организация не уточняет по каким — прим. ред.). По остальным продвижения либо нет, либо ситуация становится хуже. Причинами такого положения дел ООН назвала пандемию COVID-19 и обостряющийся климатический кризис.
Перед саммитом представители 11 стран опубликовали обращение, в котором назвали еще одну причину отставания от плана — экономические санкции. Среди подписантов были Россия, КНДР, Эритрея, Иран и Сирия. «Треть населения мира затронуты этими незаконными мерами. Существует множество доказательств, в том числе и от источников ООН, о тяжелом уроне, наносимом односторонними принудительными мерами потенциалу целевых стран в достижении устойчивого развития и дальнейшего прогресса в защите права на здоровье», — говорилось в обращении.
Впрочем, и эксперты ООН, и представители научного сообщества упоминают еще один фактор — военный конфликт между Россией и Украиной. Эта тема поднималась в Нью-Йорке. Коалиция за устойчивое развитие страны (КУРС) — объединение гражданских активистов из России — презентовала доклад, посвященный влиянию боевых действий на достижение целей устойчивого развития Россией.
Корреспонденту «Кедра» удалось получить и изучить этот доклад.
Эти реки текут в никуда
Первую поставленную экологическую цель ООН сформулировала так: «Обеспечение наличия и рационального использования водных ресурсов и санитарии для всех». К 2030 году планировалось обеспечить равный доступ для всех жителей планеты к недорогой питьевой воде, вдвое сократить объем неочищенных стоков, а также наладить охрану и восстановление экосистем, связанных с водой.
Как подчеркивали в ООН, больше двух третей населения Земли к 2015 году не могли рассчитывать на безопасную питьевую воду, а более 80% сточных вод сбрасывали в реки и моря неочищенными.
Спустя восемь лет виден определенный прогресс. Согласно последним данным, объем безопасно очищаемых стоков достиг 58%. Но, как показывает доклад ООН от 2021 года, эти цифры условны. Организация признает, что значительная часть стран не предоставляет данные, а информация от некоторых государств может быть недостоверной.
Если верить Росстату, в России до начала вооруженного конфликта с Украиной ситуация постепенно улучшалась, но по-прежнему оставалась сложной. К 2022 году долю очищаемых сточных вод удалось поднять лишь до 22,1%, что почти в два раза больше показателя 2015 года (11,6%). Доля же населения страны, обеспеченного качественной питьевой водой, тогда составила 87,8% против 86,65% в 2018-м. Более ранних данных по этому показателю Росстат не приводит.
Как утверждают эксперты КУРС в своем докладе, начало «спецоперации» серьезно усугубило ситуацию. Для размещения и подготовки военных разбиты многочисленные лагеря, которые могут не иметь систем водоснабжения и очистки сточных вод, что приводит к серьезным загрязнениям и рискам болезней из-за отсутствия доступа к чистой воде.
Кроме того, опасные вещества попадают в воду во время обстрелов. Причем это происходит не только там, где рвутся снаряды. «При запуске ракеты с твердым топливом двигатель работает небольшое время, когда ракета разгоняется и выходит на заданную траекторию, дальше она летит по инерции, — говорится в докладе. — Поэтому влиянию продуктов сгорания топлива наиболее подвержены первые 15 км полета, в целом зона загрязнения составляет не менее 30 км. В ее радиусе все попавшие на землю токсичные вещества с поверхностными водами уносятся в водотоки, реки и озера».
Боевые действия приводят и к нарушению работы гражданской инфраструктуры. В качестве примера эксперты КУРС упоминают ситуацию в бассейне Северского Донца — реки, которая берет начало в Белгородской области, проходит через Донецк и впадает в Дон уже в Ростовской области. Вблизи него находятся сотни шахт. Многие были законсервированы — их специально затопили грунтовыми водами. В нормальных условиях уровень воды в таких шахтах должен контролироваться. Однако боевые действия привели к тому, что этого, по всей вероятности, не происходит. Шахты просто стоят затопленными.
Согласно исследованию британской компании Terra Motion, весной 2023 года вода из шахт, загрязненная тяжелыми металлами, а в некоторых случаях и ядерными отходами (речь о шахте «Юнком» в Енакиево, о ней писал «Кедр» — прим. ред.), могла выйти на поверхность.
— Актуальное состояние воды в шахтах — вопрос, на который нет ответа, — объясняет один из соавторов доклада КУРС. — За полтора года никаких полноценных обследований не проводилось.
Впрочем, говорит эксперт, даже если богатая тяжелыми металлами вода из шахт пока не добралась до Северского Донца, реку все равно нельзя назвать чистой:
— В ходе боевых действий разрушены системы водоочистки. Если стоки не проходят очистку, природные воды подвергаются микробиологическому и нитратно-фосфатному загрязнению. Оно влияет на долговременное здоровье всей экосистемы. Начинается зарастание медленно текущих и застойных зон, в воде остается меньше кислорода. Это также лишает людей чистой питьевой воды, если водозабор происходит из реки. Эту ситуацию изменить очень сложно.
Высечь море
Боевые действия влияют не только на реки, но и на моря, защита которых является еще одной целью устойчивого развития. Формулируя ее, эксперты ООН предполагали существенно сократить объем загрязнения мирового океана к 2025 году. В ООН напоминали, что от биоразнообразия морских и прибрежных зон зависит жизнь порядка 3 млрд человек, для которых морская рыба и морепродукты являются основным источником белка. Также отмечалось, что именно океанские воды поглощают около трети углекислого газа, который генерируют люди.
ООН констатирует, что в последние годы разрушительные тенденции в области здоровья мирового океана не ослабевают. Берега все больше зарастают водорослями, увеличивается показатель закисления воды.
Насколько успешно Россия двигалась к реализации своих обязательств по этой цели устойчивого развития, судить сложно. На сайте Росстата практически нет данных по отдельным, связанным с ней задачам. Только отмечается, что в 2019 году доля охраняемых морских районов достигла 2,24%. Сравнить эту цифру с другими нельзя, ведь данные за предыдущие или последующие годы ведомство в открытый доступ не выкладывало.
Как утверждают авторы доклада КУРС, после начала военных действий на территории Украины, ситуация с защитой морей стала только хуже: «2022 год запомнится аномально большим количеством случаев массовой гибели морских млекопитающих, причины которых точно не установлены: сюда входят и массовая гибель дельфинов в Черном море, и гибель 3 тысяч каспийских тюленей в Каспийском море». Также эксперты отмечают, что за прошлый год в омывающих Россию морях, а также на главных реках страны произошло более 30 техногенных катастроф.
На момент написания доклада самыми известными катастрофами, связанными с боевыми действиями, стали потопление крейсера «Москва» и взрывы на трубопроводах «Северный поток – 1» и «Северный поток – 2». Впрочем, ущерб от последних природе Балтийского региона, как сказано в тексте, не является катастрофическим и носит локальный характер.
Более серьезные последствия будет носить разрушение Каховской ГЭС, объясняет «Кедру» один из экологов. Как в случае с реками, у экологов сейчас нет достоверных данных, чтобы судить об объеме опасных веществ, которые попали в Черное море в результате катастрофы.
— Я думаю, как только закончатся военные действия, стартуют программы мониторинга, мы увидим результаты химических анализов, — добавляет он. — Это, конечно, катастрофа, ее последствия будут ощущаться десятилетиями, а то и столетиями. Поскольку при мирной жизни негативное воздействие на Черное море оставалось серьезным — например, весь Крым жил фактически без очистных сооружений, — надежда на то, что эти последствия рассосутся быстро, минимальна.
Еще одним прямым следствием военного конфликта стал разрыв связей между Россией и международными организациями, занимающимися охраной морей. Показательный пример — прекращение отношений с Хельсинской комиссией по защите Балтийского моря. По словам экспертов КУРС, сотрудничество с этой организацией не исчерпывалось получением рекомендаций.
«Была масса совместных программ, — объясняет один из авторов доклада. — Ряд сооружений Петербургского водоканала построен при поддержке европейских программ и Финляндии, очистные сооружения в Калининграде тоже были возведены при поддержке зарубежных партнеров. Работал механизм сотрудничества в приграничных регионах Финляндии и Ленобласти. У Эстонии с Россией была программа реконструкции очистной инфраструктуры, развивались проекты по исследованию трансграничных рек Северо-Запада России с соседними странами. Сейчас всего этого не будет».
Впрочем, эксперт смотрит в будущее с осторожным оптимизмом. Она полагает, что интерес к сотрудничеству специалистов в области морской охраны так велик, что если произойдет политическая нормализация, то сотрудничество в Балтийском регионе может достаточно быстро возобновиться. «Специалисты уж точно к этому готовы», — говорит она.
Иди через лес
Согласно еще одной цели устойчивого развития — защите и восстановлению экосистем суши, — к 2020 году мировое сообщество должно было остановить процесс исчезновения лесов и заняться восстановлением уже деградировавших. Планировалось мобилизовать ресурсы из всех источников, чтобы финансировать рациональное лесопользование.
Формулируя эту задачу, эксперты ООН указывали, что больше полутора миллиардов человек добывают средства для своего существования в лесу, а для 80% всех наземных животных и растений он является домом.
Однако спецдоклад ООН о движении мира к ЦУР констатирует:
борьба с исчезновением лесов пока проигрывается. С 2010 по 2020 год общая площадь покрытой лесом суши не только не выросла, но даже сократилась — с 31,9 до 31,2%.
Официальных данных в России об этом немного. На сайте Росстата упоминается небольшой рост доли особо охраняемых территорий в 2014–2016 годах и говорится, что в 2017 году леса занимали 51,23% территории страны.
Как описывается в докладе КУРС, давление на наземные экосистемы в нашей стране растет давно. Принятый в 2000-х годах Лесной кодекс фактически разрушил прежнюю систему охраны лесов, а застройка лесных угодий и масштабные лесные пожары не поддаются контролю. Эксперты отмечают, что военный конфликт с Украиной усугубил существующие и создал новые проблемы.
«Военные действия сопровождаются устройством вдоль границ с Украиной линейных инженерно-технических сооружений в виде траншей, окопов и рвов, которые приведут к серьезным нарушениям водного режима почв и грунтов, усилению эрозионных процессов (особенно в степной местности), фрагментации ландшафтов, массовой гибели мелких животных (насекомых, амфибий, рептилий, млекопитающих и других), изменениям путей миграции животных», — пишут авторы доклада.
Также говорится о массовой рубке леса в зоне боевых действий для строительства укреплений. Еще одна проблема — лесные пожары в зоне отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС. Они, полагают в КУРС, могли привести к радиоактивному загрязнению приграничных природных территорий соседних стран.
Наконец, само природоохранное законодательство в России продолжает ослабевать: «Весьма характерны в связи с этим проект постановления правительства РФ о возможности любых рубок леса на любых территориях для нужд обороны и постановление правительства РФ о введении фактического моратория на проверки предприятий».
Как объяснил «Кедру» кандидат биологических наук Алексей Ярошенко, в последние полтора года защиту наземных экосистем в России осложняет целый ряд других факторов. Например, уход крупных западных компаний вроде IKEA, которые стремились двигаться в сторону правильного лесного хозяйства. Или разрыв научных и образовательных связей со многими странами, а также почти полное прекращение обсуждения проблем внутри профессионального лесного сообщества.
— Обсуждать многие ключевые проблемы и их причины стало крайне опасно и даже практически невозможно, — говорит Ярошенко.
Действительно, в последние полтора года российские экологи ощущают беспрецедентное давление со стороны государства. Представитель «Эколого-кризисной группы» Виталий Серветник рассказывал, что за прошлый год с преследованиями столкнулись около 240 человек и 19 организаций. Речь идет о возбуждении уголовных и административных дел, нападениях на активистов, порче имущества и фактическом выдавливании людей из страны. К лету 2023 года в реестре «иноагентов» числилось более 30 экологических НКО, а крупнейшие международные природоохранные организации — Greenpeace, Беллона и Фонд дикой природы — были объявлены нежелательными и прекратили свою работу в стране.
Борьба с ветряными мельницами
Формулируя цели устойчивого развития, эксперты ООН уделили особое внимание дешевой и безопасной энергии, которая должна стать доступна всему человечеству. Важная часть работы над этой целью — развитие «зеленой» генерации. К 2030 году доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в мировой энергетике должна значительно увеличиться, говорится в программных документах.
Это необходимо, поскольку 60% общего объема выбросов парниковых газов, ускоряющих изменение климата, связано именно с энергетикой.
Согласно спецдокладу ООН о целях устойчивого развития, возобновляемая энергетика по-прежнему развивается медленно: за 10 лет ее мировой объем вырос всего на 2,4% — до 19,1%. Причем непосредственно в энергообеспечении прогресс более заметен — здесь доля ВИЭ выросла больше чем на 5%. У электрификации транспорта успехи куда скромнее: менее 1%. Аналогичная ситуация в теплоснабжении: доля «зеленых» технологий прибавила чуть больше 1%. Они все еще дают меньше тепла, чем сжигание дров в домашних печах.
Российская ситуация в этой области противоречива: Росстат заявляет, что за счет возобновляемых источников в стране генерируется 19% энергии, а Минэнерго — что всего 2,2%. Объясняются разночтения просто. Росстат включает в число возобновляемых источников энергии атомные электростанции и крупные гидроэлектростанции, которые экологи не считают безопасными. В первую очередь АЭС опасны риском ядерных аварий. А крупные ГЭС затапливают обширные территории и меняют водные экосистемы: нарушается среда обитания ихтиофауны, а органика, которая оказывается на дне, начинает гнить и выделять метан — сильный парниковый газ.
Доля производства солнечной и ветровой энергии в России оценивается докладом КУРС всего в 0,5% на 2021 год. Для сравнения: общемировой показатель составляет уже 10,3%, в ЕС — 19,2%.
Именно по узкому сектору «зеленых» технологий пришелся основной удар после начала «спецоперации», утверждают авторы доклада: «После 24 февраля 2022 года в сфере ВИЭ возникли сложности с поставкой компонентов и оборудования, а также с привлечением иностранных специалистов».
В 2022 году даже не был проведен конкурс на поддержку инвестиционных проектов в области производства ветровой и солнечной энергии.
Триумф CO2
Внедрение возобновляемых источников энергии важно для приближения как минимум к двум целям устойчивого развития: энергетической и климатической. К 2020 году на смягчение последствий изменения климата в развивающихся странах планировалось общими усилиями ежегодно собирать до $100 млрд. Также в планах значилось повышение сопротивляемости опасным климатическим явлениям и просвещение. При этом в рамках целей устойчивого развития конкретные показатели по декарбонизации — снижению выбросов углекислого газа в атмосферу — не прописывались.
Формулируя цели развития в 2015 году, эксперты ООН говорили, что с 1990 года мировой объем выбросов углекислого газа увеличился почти вполовину. Это способствовало ускорению изменения климата и возникновению разрушительных катаклизмов и волн жары. Как показал доклад Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП), ситуация существенным образом не меняется и, несмотря на пристальное внимание к климатической повестке, страны G20 с большой вероятностью не выполнят свои обязательства к 2030 году.
Более того, как продемонстрировали исследования Всемирной метеорологической организации, концентрация СО2 в атмосфере продолжает расти. Если в 2015 году она составляла 400 частей на миллион, то в 2019-м превысила отметку в 410 частей на миллион. Даже пандемия коронавируса привела лишь к незначительному сокращению этой доли.
Что происходит в России, сказать сложно. Росстат не приводит статистику по выбросам СО2 в атмосферу. Однако, как напоминают в своем докладе эксперты КУРС, накануне вооруженного конфликта с Украиной Россия только наращивала объем выбросов: в 2021 году — 2,2 млрд тонн СО2, за год до этого — 2,1 млрд тонн СО2.
В новой реальности ждать осознанного сокращения выбросов не приходится, полагают авторы КУРС. Особенно учитывая, что развитие возобновляемой энергетики находится под большим вопросом.
Ситуация с транспортом ухудшается. Санкции и разрыв логистических цепочек вынудили российские власти возобновить производство автомобилей «класса Евро-0», который разрешает увеличение выбросов токсичных углеводородов, оксидов азота и угарного газа бензиновыми автомобилями почти в три раза, говорится в докладе.
На этом влияние конфликта в Украине на климат не ограничивается, ведь они приводят и к значительным выбросам парниковых газов. «86,2 % выбросов в рамках военных действий образовалось за счет сжигания ископаемого топлива, в том числе пожаров на предприятиях и нефтехранилищах. Ископаемое топливо используется для перемещения военных и гражданских транспортных средств, используемых в ходе боевых действий», — считают эксперты КУРС
— Есть несколько оценок [непосредственных выбросов от вооруженного столкновения], но в целом на середину 2023 года они колеблются в районе 120-150 млн тонн СО2. Примерно столько же за два года выбрасывают Австрия или Греция. Этот объем также составляет более половины годовых выбросов Украины до начала [конфликта], — объясняет соавтор доклада Рая Нечаева.
За себя и за того парня
Эксперты КУРС отмечают резко негативное влияние вооруженного конфликта на движение России к целям устойчивого развития. Уход компаний и экономические трудности скажутся на темпах борьбы с бедностью, а сложности с экспортом продовольствия помешают победе над голодом. Рост военных расходов отразится на вложениях в медицину и образование, а исключение России из экспертных групп и организаций поставит под сомнение достижение гендерного равенства. Санкции и ограничение доступа к капиталу повлияют на рынок труда и прогресс в области производственных технологий.
Впрочем, авторы доклада отмечают и некоторые успехи в области ответственного и рационального потребления. В России растет вторичный рынок товаров — меньше вещей попадает на свалку. Однако это не следствие роста осознанности граждан, а вынужденная мера, на которую общество идет в условиях снижения благосостояния.
«Дефицит товаров и падение доходов населения способствуют развитию сервисов, которые помогают более рационально расходовать ресурсы. Но стимулы подобного поведения иные. Такое “ответственное производство и потребление возникло не от хорошей жизни”. Значительно пострадали возможности кооперации и инвестиций, научного сотрудничества и обмена знаниями», — констатируют в тексте.
Самое грустное, резюмирует президент КУРС Неля Рахимова, что все изложенное касается не только России.
— К сожалению, нужно отметить, что в области устойчивого развития Россия задерживает прогресс всему миру. Так, если говорить про изменение климата, РФ является четвертой страной по эмиссии [парниковых газов]. Если мы не занимаемся сокращением выбросов, не пересматриваем всю систему нашей экономики (которая сейчас полностью завязана на углеводородах), то мы продолжаем влиять на изменение климата. Это лишь один — самый яркий — пример. В целом сегодня [международному сообществу] приходится решать проблемы вооруженных конфликтов, что в свою очередь откладывает решение других проблем, — заключает Рахимова.
