Белгородская область Здесь звучат взрывы, а плодородные поля усеяны воронками от снарядов: как выживает прифронтовой регион

Белгородская область — один из регионов, которые в России принято называть экологически благополучными. В национальном эко-рейтинге она занимает второе место. Регион аграрный: его черноземные почвы плодородны, и хотя площадь местных пашен невелика — 1,3% от всех засеваемых территорий страны — Белгородчина производит 4% российской сельхозпродукции.

Здесь же находится Курская магнитная аномалия — крупнейший на Земле источник железной руды и по совместительству экологических проблем. А еще проблемы вызывает соседство с Украиной: Белгородская область — прифронтовой регион. Здесь звучат взрывы, а часть плодородных полей теперь усеяна воронками от снарядов.

Факты

• В Белгородской области находится первая в России промышленная биогазовая станция «Лучки». Биогаз — топливо, образующееся из-за метанового брожения в разлагающейся органике — на станции делают с 2012 года.
• Исследователи считают, что за четыре века лесные массивы Белгородской области сократились более чем в пять раз. В первую очередь, в результате деятельности человека.
• Лебединский ГОК, находящийся между Старым Осколом и Губкином и принадлежащий «Металлоинвесту» Алишера Усманова — единственное в стране предприятие по выпуску горячебрикетированного железа. Кстати, именно в Старом Осколе и Губкине фиксируются наиболее высокие показатели по выбросам загрязняющих веществ в атмосферу.

Цифры

• 77,1% территории области приходится на чернозем, а пашни занимают более 60% площади региона. При этом сама Белгородская область небольшая: 27,1 тысячи км² — это 67 место среди всех субъектов РФ.
• 45,5% запасов железной руды в России находится в Белгородской области. Разведанные запасы лишь в Лебединском карьере — не менее 4,3 миллиарда тонн.

Основные экологические проблемы

• Крупные залежи железной руды — и много горно-обогатительных комбинатов;
• нарушения в контроле за выбросами производств;
• боевые действия в Украине.

«В России пока ни центральная, ни региональные власти экологические воздействия приоритетными не считают. А тех, кто решится считать ущерб на местности, боюсь, ожидает знакомство с законом о фейках и его аналогами»

*Признан Минюстом РФ «иностранным агентом»

«Жители Губкина и Старого Оскола уже давно озабочены выбросами. Буквально в середине апреля там появилась странная бело-серая пыль, которую местные эксперты неожиданно связали с извержением вулкана на Камчатке…»

«Наращивание добычи железной руды не происходит спонтанно. Существует проект, который обязательно проходит государственную экологическую экспертизу. И коль скоро экспертиза одобрила этот проект, оснований для беспокойства быть не должно. Во всяком случае, по документам»

Полезные ископаемые

• Железные руды
• Минеральные подземные воды (радоновые и лечебно-столовые)
• Бокситы (алюминиевая руда)
• Апатиты
• Гранит
• Мел 
• Песок
• Глина
• Мергель
• Золото
• Графит

Расширение добычи руды

В Белгородской области, в районе Старого Оскола и Губкина, работают одни из крупнейших в стране горно-обогатительных комбинатов (ГОКов) — они относятся к предприятиям 1-го класса опасности для окружающей среды. Поразительно, но на протяжении многих лет местные жители пытаются с ними бороться, хотя, казалось бы, эти предприятия градообразующие.

Еще в 2004 около 500 старооскольцев перекрыли главную улицу города с требованием прекратить работу Лебединского ГОКа. Они объясняли, что из-за ежедневных запредельных выбросов газов боятся за свои жизни.

В руководстве компании тогда заявили, что акция протеста «устроена конкурентами», правда, не пояснив, кем именно.Десять лет спустя в Губкине пытались остановить запуск второй очереди завода горячего брикетирования железа (ЗБК) на базе Лебединского ГОКа. Но протесты не помогли — а в 2021 на Лебединском ГОКе собрались построить еще один ЗБК с проектной мощностью в 2,08 миллионов тонн. «Металлоинвест» готов вложить в этот проект около 600 миллионов долларов. 

Группа компаний НЛМК, контрольный пакет в которой принадлежит миллиардеру Владимиру Лисину и которая ведет свою деятельность преимущественно в Липецкой области, тоже планирует расширяться на Белгородчину. В 2021 году представители компании объявили, что на базе Стойленского ГОКа в Старом Осколе появится производство стали с низкой эмиссией углерода.

Но и без дополнительных выбросов углерода в воздухе Старого Оскола фиксируется большое количество металлической пыли, которая содержит в себе частицы марганца, хрома, бария, стронция, ванадия, скандия, молибдена. Особенно эти вещества опасны для местной растительности: тяжелые металлы замедляют рост, размножение и процесс фотосинтеза.

За выбросы и прочие нарушения ГОКи Белгородской области неоднократно штрафовали. В 2021 инспекторы Росприроднадзора выявили 42 несоответствия требованиям природоохранного законодательства на Яковлевском ГОКе — он входит в список активов «Северстали» Алексея Мордашова. Претензии касались обращения с отходами производства, потребления, охраны атмосферного воздуха, водных объектов, а также проблем с лицензиями на пользования недрами.

— Яковлевский район, тем не менее, достаточно благополучный в экологическом отношении. Даже если производство на местном ГОКе расширят, он все равно будет меньше Стойленского и Лебединского, — считает заведующий кафедрой географии БелГУ Андрей Корнилов. — Лет 12–15 назад кафедра проводила исследование экологической ситуации в Яковлевском районе, в том числе вокруг рудника, на котором ГОКа тогда еще не было. Брали пробы почв вокруг рудника —  сверхнормативного содержания тяжелых металлов и других веществ там не было. Конечно, с появлением ГОКа показатели вряд ли улучшились.

Отсутствие информации о загрязнителях

Проблема многочисленных крупных горно-обогатительных комбинатов даже не в том, что они плотно распределены по области, а в том, что получать данные о концентрации их выбросов белгородцам трудно.

— Только Лебединский ГОК, согласно открытым источникам, выбрасывает в атмосферу 59 загрязняющих веществ, а подразделения Росгидромета, как правило, контролируют лишь до 20, и то в промышленных регионах, к которым Белгородская область не относится. Здесь отслеживают в основном загрязняющие вещества: пыль, монооксид углерода, диоксид азота, фенол, формальдегид, — перечисляет Дмитрий Левашов, руководитель регионального отделения межрегионального Союза «За химическую безопасность». — По, очевидно, неполному отчету

в 2005 году на Лебединском ГОК общий валовый выброс загрязняющих веществ от газовыпусков, карьеров и труб составил 22 тысячи тонн. В 2020 году — уже более 54 тысяч тонн.

То есть объем производства растет, а с ним растут и выбросы загрязняющих веществ.

Летом 2022 проблема с загрязнением воздуха обострилась: из-за сухой и ветреной погоды пыль со стороны хвостохранилища Лебединского ГОКа покрыла Губкин. Ранее территория хвостохранилища с помощью малой авиации орошалась специальным закрепляющим раствором. Но в этом году, с запретом полетов «из-за высокого уровня террористической опасности», от обработки с самолетов пришлось отказаться. 

Но найти научные данные о том, как сейчас обстоят дела с загрязнением воздуха в Губкине и в других ближайших к ГОКам населенных пунктах, сложно. Судя по информации на сайте Белгородского регионального управления Росгидромета, он осуществляет наблюдение за состоянием атмосферного воздуха лишь  в региональном центре — Белгороде — и частично в Старом Осколе. Причем данные по наблюдениям не обновлялись уже несколько месяцев.

— В городе Губкин, где находится Лебединский ГОК, наблюдения вообще не ведутся, — говорит Левашов. — Хотя, по нормативам Росгидромета, численность населения и близость к функционирующему крупному промышленному объекту подразумевает, что там должен быть стационарный пост наблюдения. Это необходимо для того, чтобы у людей была альтернативная информация о состоянии окружающей среды. На самом деле нет ни поста, ни информированности. Это общая проблема для малых и средних городов.

Военные действия

В ноябре 2022 на границе Белгородской и Харьковской областей начали строить систему фортификационных сооружений «на сотни километров». Она обошлась региону почти в 10 миллиардов рублей. К строительству рвов, опорных пунктов и противотанковых надолбов, которые белгородский губернатор Вячеслав Гладков называет «засечной чертой», привлекли более 4200 человек и 680 единиц техники.

— Ради этой системы из рвов перекапывается большое количество природных и сельскохозяйственных территорий, чтобы, как говорится, враг не прошел, — объясняет эксперт международной группы экологов и экоактивистов UWEC (Ukraine War Environmental Consequences Workgroup) Евгений Симонов (признан Минюстом РФ «иностранным агентом»). — Рвы эти, кстати, совершенно не безобидны для местной фауны. Их заливают водой, и там погибает много грызунов: кроты, мыши и прочая мелкая живность.

Опыт Второй мировой доказывает, что окопы и дзоты могут существовать многие десятилетия после войн. Но в Украине уже сейчас предпринимаются первые попытки подсчитать, на сколько лет придется выводить из пользования измененные боевыми действиями земли. Стандарта, отмечает Симонов, пока нет — только пилотные разработки:  

— Естественно, что повреждения вызывают примерно одинаковые последствия вне зависимости от того, где они наносятся. Но тут вопрос в интенсивности. В ближайшем от Белгорода украинском Харькове она гораздо выше, поэтому и экологические последствия серьезнее. Другое дело, что если рядом или на территории идут боевые действия, то большое количество ресурсов для решения гражданских проблем уходит на военную мобилизацию. Поэтому решение разных вопросов, в том числе экологических, становится второстепенным. И у этого могут быть очень серьезные последствия не только в Белгородской области.

Из других экологических последствий военных действий для региона:

• Пожары на нефтехранилищах. Еще 1 апреля прошлого года два вертолета ВСУ нанесли авиаудар по одной из белгородских нефтебаз — с тех пор атаки по резервуарам с нефтью продолжаются. Данные о том, сколько оксидов углерода, оксидов азота, синильной кислоты, сероводорода и прочих продуктов нефтяного горения выделилось в белгородский воздух с начала «спецоперации», не собираются.
• Перебои в работе местных заводов. С самого начала «спецоперации» белгородские заводы подвергаются обстрелам — что тоже провоцирует неучтенные выбросы в атмосферу. В этом феврале ВСУ ударили по Борисовскому заводу мостовых металлоконструкций, который делал детали для Крымского моста. Ранее фиксировались прилеты по маслозаводу в Политотдельском, лакокрасочному заводу в Шебекино, сахарному заводу в Октябрьском. 
• Гибель сельскохозяйственных животных. 12 апреля 2023 свинокомплекс агропредприятия «Агро-Белогорье» был атакован беспилотником, после чего подвергся обстрелу — в этот день погибло 179 свиней. Еще 150 пострадали и получили различные ранения. Также белгородские власти сообщали об обстреле птицефабрики в Новой Таволжанке. Сколько животных погибло в тот раз — неизвестно. 

При этом ущерб, который причинен природе в результате военных действий, не подсчитывается.

— В России пока ни центральная, ни региональные власти экологические воздействия приоритетными не считают. А тех, кто решится считать ущерб на местности, боюсь, ожидает знакомство с законом о фейках и его аналогами. Поэтому я не слышал чтобы кто-то в России оценивал экологический вред от происходящего, — отмечает Симонов.

Впрочем, считать этот ущерб пока, похоже, рано — боевые действия не просто не прекращаются, а напротив — становятся все интенсивнее.

Этот текст — часть спецпроекта «Экологическая карта России». Читайте наши материалы об экопроблемах в регионах страны

Читать