20 июня Владимир Путин поручил Правительству рассмотреть вопрос о введении уголовной ответственности за намеренные поджоги сухой травы или леса вне зависимости от причиненного ущерба. По факту речь идет именно о траве, поскольку за поджог леса Уголовным кодексом уже предусматривается ответственность, причем с весьма серьезным наказанием — от штрафа в полмиллиона рублей до лишения свободы на срок до восьми лет.
Почти наверняка поручение Путина выльется в соответствующий законопроект, а потом и в закон. Каким будет наказание — пока непонятно, но не исключено, что законодатели пойдут по самому простому пути и просто приравняют траву к лесу: то есть за ее поджог можно будет сесть на восемь лет. Для сравнения: примерно так же (лишением свободы на срок до восьми лет) в России наказывается умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. А незаконная рубка леса с максимальным набором отягчающих обстоятельств — даже чуть слабее, до семи лет.
Но остается два вопроса: насколько действительно опасны поджоги сухой травы, и поможет ли ужесточение наказаний с ними справиться?
Главным поводом к ужесточению наказаний стало большое количество пожаров в лесах, на торфяниках и в населенных пунктах, возникающих от палов сухой травы. По данным Рослесхоза, около трети весенних лесных пожаров 2023 года возникло от перехода огня с безлесных территорий. Дома и дачи весной чаще горят именно от травяных палов: их бывает так много, и огонь так быстро разносит по сухой траве ветром, что пожарные просто не успевают реагировать. Абсолютное большинство очагов тления на осушенных торфяниках и на брошенных торфяных месторождениях также возникает именно в сезон весенних травяных палов — а при жарком лете эти очаги превращаются в крупные торфяные пожары.
Достоверной статистики по последствиям поджогов сухой травы нет — в течение многих лет они считались «загораниями, не подлежащими официальному статистическому учету». Но в первом приближении долю лесных пожаров, возникающих в России от палов сухой травы за год, можно оценить примерно в 20-25%, а долю торфяных — примерно в 80%.
Этим вред от травяных палов не исчерпывается. Сжигание сухой травы нарушает поступление мертвого органического вещества в почву и накопление гумуса, снижает почвенное плодородие. Травяные палы убивают поросль деревьев и кустарников, делая ландшафт все более открытым, быстрее и равномернее просыхающим и продуваемым — в результате со временем огонь разносится ветром все легче и на большие площади. Микрочастицы сажи (главный компонент дыма) долго сохраняются в воздухе и сильно влияют на здоровье и смертность людей. Цитаты из опубликованной месяц назад статьи в научном журнале PNAS: «Мы установили, что дополнительный квадратный километр выжиганий (лесной, травянистой растительности или сельскохозяйственных остатков) связан с ростом детской смертности на ближайших подветренных территориях примерно на 2%», «глобально воздействие выжиганий биомассы ведет примерно к 130 тысячам дополнительных детских смертей в год».
То есть проблема действительно очень серьезная и требует быстрого и эффективного решения. Но введение уголовной ответственности за умышленные поджоги сухой травы справиться с ней не поможет, и вот почему.
Во-первых, чтобы наказание работало — оно должно быть неотвратимым или, как минимум, очень вероятным. С этим точно будут проблемы. По данным Рослесхоза, за первые пять месяцев 2023 года в России возникло 7,1 тысячи ландшафтных пожаров — в абсолютном большинстве случаев это именно палы сухой травы. Но это только те случаи, которые были официально зарегистрированы; реальное количество травяных палов может исчисляться многими десятками и даже сотнями тысяч в год.
Чтобы хотя бы каждый десятый виновник травяного пала понес уголовное наказание, российская правоохранительная система должна возбудить, расследовать и довести до судебных решений дополнительные тысячи или даже десятки тысяч уголовных дел. Реально ли это? Посмотрим статистику судебного департамента: в России по делам об умышленных поджогах лесных насаждений в 2022 году осуждено четыре человека, оправдан один; в 2021 году — осужден один человек; в 2020 году — два человека. И так далее. Нет никаких оснований думать, что с палами травы будет по-другому. То есть новые наказания будут жестокими, но настолько маловероятными, что вряд ли повлияют на чье-либо поведение.
Во-вторых,
главный поджигатель сухой травы в России — государство (которое, очевидно, само себя наказывать не будет). Открытый огонь широко используется в практике сельского и лесного хозяйства и в целом в землепользовании.
Например, в виде так называемых «контролируемых профилактических выжиганий». Так действующая редакция Лесного плана Забайкальского края (это главный официальный документ регионального лесного планирования, утверждаемый губернатором) предусматривает проведение профвыжиганий на землях лесного фонда на площади 378 тысяч гектаров за десятилетие, целиком за счет федерального бюджета. Действующая редакция Лесного плана Республики Бурятия — на 1 465 тысяч гектаров, в том числе на 1 100 тысяч гектаров за счет федерального бюджета. И так во многих регионах страны, особенно в таежной зоне Сибири и Дальнего Востока.
Теоретически профвыжигания считаются противопожарной мерой («чтобы не горело летом — надо под присмотром выжечь весной, пока не очень жарко»), но фактически они мало чем отличаются от обычных хулиганских поджогов сухой травы. Эти профвыжигания служат мощной рекламой опасного обращения с огнем: если люди в форме лесной или пожарной охраны из года в год массово жгут сухую траву, убедить население, что на самом деле так делать не надо, просто невозможно.
В-третьих, наши законы и правила вынуждают хозяйственников и собственников земли жечь траву. Например, год назад правительство (постановлением от 8 июня 2022 года № 1043) практически полностью запретило использовать заброшенные земли сельхозназначения для лесоводства. За само существование самовольно выросшего на такой земле молодого леса теперь полагается крупный штраф — до 50 тысяч рублей с гражданина и до 700 тысяч с организации, а потом и отъем земли (причем всей, а не только занятой лесом). Предполагается, что запрет лесоводства, штрафы и угроза отъема земли заставит собственников или пользователей земельных участков расчищать их и возвращать в сельскохозяйственное использование — но в большинстве случаев это невозможно по социально-экономическим причинам.
Чтобы избежать наказания, собственник вынужден избавляться от леса всеми возможными способами, а самый простой и дешевый из них — сжечь молодые деревья вместе с сухой прошлогодней травой, пока они не достигли тех размеров и густоты, за которые начинают штрафовать и отбирать землю.
Другой пример: с прошлого года резко увеличились штрафы за несоблюдение требований пожарной безопасности, в том числе — за неочистку земельных участков от сухой травы. Теперь, в зависимости от обстоятельств, они составляют для граждан до 15-20 тысяч рублей. У многих сельских жителей, особенно пожилых, нет ни сил, чтобы регулярно выкашивать свои участки, ни денег, чтобы кого-то нанять. Что им остается в такой ситуации? Или отказаться от части своей земли, или тайком сухую траву сжечь.
К попыткам государства решать проблемы исключительно закручиванием гаек — введением максимально жестоких наказаний, не зависящих или почти не зависящих от причиненного ущерба, — мы уже давно привыкли. Вот только в реальности такие решения не работают: недаром одним из важнейших принципов современного права является принцип соразмерности наказания. Чтобы люди не поджигали траву, в первую очередь, нужно убирать стимулы и мотивы к ее поджогам, в том числе — закрепленные законодательно, а не наказывать свирепо тех немногих, кто случайно попадется «на горячем».
