Поддержать
Мнения

Отмывание зелени Уход из России европейских компаний показал: отечественные ESG-стратегии были средством заработка, а не заботой об экологии

28 июня 2022Читайте нас в Telegram

Экоконсультант Ксения Фомиченко по просьбе «Кедра» рассуждает о зеленых стратегиях российского бизнеса на фоне разрыва отношений с Западом.


Страна нефтяников-экозащитников

Буквально два года назад английские буквы ESG плотно вошли в жизнь российского бизнес-сообщества. Внедрять принципы устойчивого развития в коммерческой сфере стало модно и ответственно. Об этом говорили на форумах, разрабатывали стандарты, готовили отчеты. Однако события, происходящие в Украине, кризис и уход с российского рынка европейских компаний подтвердили: ESG-инициативы крупных отечественных корпораций больше похожи на гринвошинг.

Что такое ESG?

В широком смысле ESG — это устойчивое развитие коммерческой деятельности, которое строится на принципах: ответственного отношения к окружающей среде (англ., E — environment), высокой социальной ответственности (англ., S — social) и высокого качества корпоративного управления (англ., G — governance).

В современном виде ESG-принципы впервые сформулировал бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан. Он предложил управленцам крупных мировых компаний включить эти принципы в свои стратегии, в первую очередь — для борьбы с изменением климата.

К концу 2010-х годов ESG обзавелась сложной экосистемой. В ней можно
выделить четыре уровня:

  1. концептуальный, который образуют новые теории капитализма (неокоммунитаризм и теория стейкхолдерского капитализма);
  2. нормативный уровень — международные документы («Цели устойчивого развития ООН», Парижское соглашение о климате и т.д.), а также наднациональные и национальные документы (например, Директива по корпоративной отчетности в области устойчивого развития Евросоюза, требования Комиссии по ценным бумагам США);
  3. уровень оценки и мониторинга: стандарты (наиболее известны CDP, CDSB, GRI, SASB, IIRC и TCFD) и рейтинги (их уже более 600, в том числе в нашей стране);
  4. проектный уровень, включающий ESG-инициативы конкретных стран, компаний и регионов

Скептики, правда, и раньше воспринимали российский ESG-нарратив как попытку компаний заново продать уже знакомую концепцию социальной ответственности. И основания для сомнений были: в отечественной ESG-повестке изначально наблюдалось малое количество экологических инициатив, в качестве таковых пытались представить не внедрение современных эко-технологий, а, например, соблюдение нормативов по выбросам для крупных и опасных предприятий. То есть прогресс подменялся простым соблюдением нормы.

Отдельно экологи критиковали то, что в стране появилось много организаций, начавших выдавать экологические сертификаты, но не имевших для этого государственной аккредитации. В их числе специалисты называли «Росэкопродукт» и «Росэкостандрат».

В апреле об этом заговорили эксперты Высшей школы экономики. В докладе «ESG: три буквы, которые меняют мир», представленном в рамках XXIII Ясинской научной конференции, сотрудники университета проанализировали отчеты об устойчивом развитии 25 крупнейших российских компаний.

И выявили, что у большинства из них «экологичность» сформировалась за счет самого факта наличия раздела об охране окружающей среды и влияния на климат,

хотя данные направления и так входят в ежегодную отчетность предприятий для Росприроднадзора.

Российские компании, декларирующие приверженность принципам ESG, в своих отчетах об устойчивом развитии часто приводят сведения, которые могут вводить в заблуждение. Яркий пример — программа российского подразделения H&M. Компания заявляла о переработке и производстве тканей из собранных вещей для товаров в эколинейке H&M Conscious. В действительности вещи продавались на Avito или вовсе сжигались.

Стенд для сбора одежды в переработку в магазине H&M. Фото из соцсетей

Как вышло, что российские ESG-стратегии оказались гринвошингом?

Компании и бизнес, которые соблюдают принципы ESG, в мировой практике могут рассчитывать на привлечение «зеленого финансирования». По данным Forbes, в IV квартале 2021 года во всем мире в фонды, ориентированные на устойчивое развитие, инвесторы вложили $142,5 млрд. В России на конец 2021 года, по данным аналитической платформы Infragreen, в обращении было 33 выпуска «зеленых» и «социальных» облигаций: рублевых (суммарно более чем на 300 млрд рублей) и валютных (более чем на $1,25 млрд). Среди крупнейших эмитентов — Сбербанк, РЖД и правительство Москвы.

В Европе, где концепция устойчивого развития существует более 10 лет, уже накоплена статистика, позволяющая экспертам критиковать систему: в первую очередь, за рейтинги, в которых лидерами становятся предприятия, далекие по сути деятельности от идеалов ESG. Исследование, проведенное Флорианом Бергом из школы Слоуна MIT, показывает, что различные рейтинги ESG согласуются между собой в шести случаях из десяти. Также можно выделить систематическую ошибку размера: чем больше компания, тем выше ее рейтинг, так как, условно говоря, финансирование в ESG-программы у нее выше, чем у небольшого предприятия. Но при этом и загрязнение может быть больше, что в рейтингах зачастую не учитывается. 

В России — те же проблемы. В десятке наиболее экологически ответственных компаний страны, согласно оценке RAEX, оказались «ЛУКОЙЛ» и «Роснефть» — и это на фоне многотысячных случаев нефтеразливов.

С критикой рейтингов ESG выступала глава Росприроднадзора Светлана Радионова. Поскольку в стране нет общепринятых стандартов ESG, инвесторам и заинтересованным сторонам сложно делать выводы о реальном положении дел.

Правильными экологическими практиками являются:

  • внедрение экологичных технологий;
  • контроль над изменением климата и выбросами парниковых газов;
  • сохранение природных ресурсов (в т.ч. питьевой воды);
  • борьба с отходами и загрязнением;
  • единая стратегия с анализом всех элементов жизненного цикла продукта: экологичности и устойчивости его производства, чистоты используемых источников энергии, углеродного следа от упаковки и логистических перемещений.

По версии Corporate Knights, в мире лидерами ESG являются:

  • Французская машиностроительная компания Schneider Electric. У нее более 200 заводов в мире, в том числе 6 — в России. Многие из них работают на энергии из возобновляемых источников. К 2025 году компания планирует стать углеродно-нейтральной. Она активно помогает своим бизнес-партнерам быть более экологичными. За последний год ее клиенты в России сэкономили на энергозатратах десятки миллионов евро и снизили выбросы парниковых газов на 300 000 тонн.
  • Датская транснациональная энергетическая компания Ørsted A/S. Еще чуть более десяти лет назад компания носила имя Danish Oil and Natural Gas, специализировалась на ископаемом топливе и была ответственна за треть углеродного следа страны. Сегодня это — один из ведущих игроков в области возобновляемой энергетики с планами достичь углеродной нейтральности к 2025 году благодаря строительству ветровых установок и отказу от использования угля.

Вне промышленного сектора можно выделить конгломерат Kering (модные дома Gucci, Balenciaga, Saint Laurent), который продвигает программу отказа от использования токсичной пластмассы (на 99,8%) и использование «регенерированного» кашемира, который создают из отходов производства.

Закрытый магазин GUCCI в ГУМе. Фото из соцсетей

При всем этом многие российские компании воспринимают тему ESG  как «нам сказали, что нужны отчеты»: бумажная работа кипит, а реальной трансформации процессов внутри нет.

С точки зрения многих практиков, финансовые издержки внедрения ESG-подходов очевидны, а выгода — как минимум, отсрочена во времени. Часто бизнес в таком случае пытается отделаться малым: внедрением «зеленых» активностей («каждый рубль с покупки идет на восстановление лесов»), ребрендингом и сменой визуальных составляющих. Неготовность «озеленять» производства российские компании «компенсируют» многочисленными социальными проектами: от строительства школ и спорткомплексов до ремонта за счет предприятий объектов городской инфраструктуры.

Распространенной проблемой ESG-отчетов также можно назвать «неамбициозные цели», которые фактически не требуют никаких действий для их достижения. Так, компания ритейл-сектора X5 в краткосрочной перспективе (до 2023 года) в области управления отходами установила  цель увеличить количество перерабатываемых отходов, образующихся в ходе деятельности, до 95%. При этом в 2020 году (исходя из отчета компании) 93% перерабатываемых отходов уже отправлялись на переработку. Следовательно, за три года реальный показатель должен увеличиться всего на 2%. На фоне внедрения множества позитивных инициатив в области устойчивого развития X5 Group (сбора пластика и одежды для переработки, сотрудничества с экоактивистами) эта цель выглядит действительно «неамбициозно».

Почему Запад?

Европа раньше других занялась вопросами устойчивого развития, и многие практики и методологии идут оттуда. В европейских странах запрос на ESG исходит от самого общества, которое находится на той стадии развития, когда для человека важно, каким воздухом он дышит и что его окружает, какое качество жизни и какая среда формируется для будущих поколений. Эта тема, прежде всего, в повестке у потребителей, и с их стороны появляется запрос на «озеленение» бизнеса. В скандинавских странах фонды вообще перестают инвестировать в предприятия, которые не занимаются темой ESG.

У жителей России запрос к компаниям выражен очень слабо. Согласно исследованию Nielsen IQ, внимание к вопросам ESG у жителей той или иной страны увеличивается по мере роста уровня благосостояния. Поэтому неудивительно, что в лидерах потребительского ESG-движения — в основном страны Европы, особенно Скандинавия. А в конце списка находятся страны БРИКС: Россия, Китай, Индия, Бразилия, ЮАР. К сожалению, в условиях специальной военной операции, кризиса и роста инфляции, вопрос стоимости товара выходит на первый план. Людям опять не до экологии.

В апреле эксперт RAEX по устойчивому развитию Юлия Катасонова заявила, что после введения санкций интерес к ESG-повестке в России значительно упал, так как реализация «зеленых» инициатив требует серьезного финансирования, а привлекать деньги в условиях новой реальности — непросто. 

Часть экспертов в области ESG уже высказали свои опасения по поводу дальнейшего движения России по курсу устойчивого развития. В рамках ПМЭФ-2022 Светлана Радионова подтвердила спад интереса к вопросам ESG, но в то же время отметила: «Остались те, кто действительно серьезно считает свои задачи, деньги, кто пришел надолго и для кого ESG — не аббревиатура из непонятных модных слов, к которым он хочет присоединиться, а новый смысл жизни». К сожалению, таких пока — меньшинство.

Подпишитесь, чтобы ничего не пропустить

Facebook и Instagram принадлежат компании Meta, признаной экстремистской в РФ

«История войн за ресурсы продолжается»

Как мир оказался в эпохе «зеленого колониализма» — времени, когда разорение слабых стран прикрывают экологическими лозунгами

Средства от массовой информации

Действительно ли существует информационная перегрузка? И как сохранить психику при современном потоке контента

«Соседка просыпается, а у нее тапки по полу плывут»

На Урале затапливает целый город. Власти предлагают людям самостоятельно откачивать воду. Репортаж из Копейска

«Сопротивление может увенчаться успехом»

Почему жители одних регионов России выходят на экологические протесты, а жители других — нет. Объясняют социологи

Родное пепелище

Почему Россия так сильно горит? Репортаж о природных пожарах, забирающих леса, дома и жизни людей