Интервью

«Мы делим планету как коммунальную квартиру»

Географ Юлия Кузнецова — о последствиях изменений климата и о том, что может сделать каждый

03 декабря 2022
Юлия Кузнецова. Фото: Катерина Гаранкина

В программе показов фестиваля документального зеленого кино EcoDoc, которые прошли этой осенью в городах России, был фильм «Лагунария» режиссера Джованни Пеллегрини — об антропогенном и климатическом влиянии на города на примере Венеции. После его показа состоялась дискуссия с экспертом — Юлией Кузнецовой, доцентом факультета географии и геоинформационных технологий НИУ ВШЭ. Корреспондентка «Кедр.медиа» обсудила с ней актуальные для России вопросы изменений климата. 

— В августе 2021 года эксперты ООН по климату обнародовали доклад, в котором представили пять сценариев глобального потепления: от достижения углеродной нейтральности к 2050 году до двукратного увеличения выбросов и повышения среднегодовой температуры на 4,4 градуса к концу столетия. Как вы считаете, к какому сценарию готовятся в России?

— Что будет через 50 лет или к концу столетия, сильно зависит от изменений в экономике и промышленности.  Про нашу страну сейчас не все понятно, мне по крайней мере. Сценарии основаны на прогнозах экономистов, промышленных аналитиков. По России сильно не хватает статистики, и вообще не ясно, куда мы будем двигаться в связи с текущей ситуацией. При этом важно понимать, что сценарии, на которые вы ссылаетесь, пишутся для мира в целом. Поэтому здесь не очень актуален вопрос об отдельной стране, хотя Россия, конечно, большой участник процесса. По сути, мы делим планету как коммунальную квартиру. Парниковые газы прекрасно перемешиваются в атмосфере. Поэтому все зависит от того, как все жители этой коммуналки будут себя вести. Вопрос «что будет дальше» сложный еще и потому, что сильно изменилась геополитическая ситуация в мире, и я, честно говоря, вообще не готова рассуждать, куда мы движемся сейчас. Если даже у политических аналитиков очень разные «вилки» о том, что нас ждет дальше, что тут говорить про сжигание ископаемого топлива. 

Кадр из фильма «Лагунария»

— Какие территории России столкнутся с осязаемыми последствиями глобального потепления, и в чем это для них проявится?

— Вопрос хороший, потому что влияние на природные условия на каждой территории будет разным. Давайте по-отдельности. В Арктике температура воздуха растет быстрее, чем в среднем по миру. Это связано с эффектом положительных обратных связей. Если очень просто, в Северном Ледовитом океане устанавливался на долгий период времени ледовый покров, он белый, и он отражал свет, соответственно, держалась низкая температура. Как только началось маленькое потепление, ледовый сезон стал чуть короче, темная вода дольше открыта, она меньше отражает, нагревается и сама же нагревает воздух над собой. Соответственно, в Арктике потепление идет в 3-4 раза быстрее, чем в среднем по всей планете, где мы говорим о примерно одном градусе. 

Что это значит для людей? Россия в буквальном смысле теряет территории на севере, потому что теплая вода разрушает мерзлые берега, происходят более активные процессы абразии. Дальше — зона мерзлоты, которая занимает более 60% территорий страны, доходит практически до южных границ России в Восточной Сибири. Самое опасное для инфраструктуры на таких территориях — увеличение глубины сезонного протаивания, потому что грунты становятся нестабильными, и могут усиливаться опасные криогенные процессы: просадки, термокарст, оползни, которые влекут за собой трещины, неустойчивость зданий, дорог, потенциальные нарушения трубопроводов и тд. Помимо этого из тающей мерзлоты высвобождается большое количество метана, а это мощный парниковый газ. Поэтому будет усиливаться эффект потепления.

В южных засушливых регионах могут увеличиваться засухи: это Южное Поволжье, восток Краснодарского и Ставропольского краев. На этих территориях сократится количество и изменится режим выпадения осадков. В горных регионах, в частности на Кавказе, активно тают ледники, и с этим могут  быть связаны разные отложенные риски.

Например, снижение водности рек, которые имеют ледниковое питание, а значит потенциально — нехватка воды.

Эта угроза неблизкая, потому что льда много, но она есть. Еще при увеличении таяния могут переполняться приледниковые озера, тогда возникают риски селей и прорывов этих самых озер. 

Очень во многих регионах меняется режим выпадения осадков, и это не всегда сокращение их количества, осадки все чаще выпадают в виде экстремальных ливней. А это грозит наводнениями, паводками, к которым мы далеко не всегда готовы. Добавлю, что в некоторых регионах может возрасти повторяемость волн жары. Городские жители попадают в группы риска: в основном те, у кого сердечно-сосудистые и респираторные заболевания, пенсионеры и маленькие дети. Так, в Москве в 2010 году более одиннадцати тысяч человек погибло именно от жары. На многих территориях все чаще складываются пожароопасные условия. 

— С какими угрозами столкнется Сочи и регион? 

— Во-первых, рост уровня моря — одно из основных последствий изменений климата. Прогнозы даже к концу века — около полуметра. Это серьезная величина, потому что рост уровня моря означает не только затопление территорий, а еще и более глубокое проникновение штормовых  волн в прибрежную зону, то есть встает вопрос устойчивости конструкций, достаточности берегозащитных сооружений. 

Кроме того, растут температуры. Диапазон изменений — от полуградуса до полутора в зависимости от высоты и удаленности от берега. Это очень много, в среднем по миру — один градус. Увеличивается длина летнего сезона, в большинстве районов сокращается разница между сезонами. Выпадает больше экстремальных осадков. Каждый экстремальный ливень — это риск где-то наводнений, где-то оползней, где-то селей и так далее.

Что еще касается конкретно Сочи — это колоссальная антропогенная нагрузка на территории (туризм, строительство жилья и сопутствующей инфраструктуры) без работы с устойчивостью склонов. В Сочи  порядка 85% склонов официально считаются оползнеопасными. Город стоит на крутых склонах, на него приходится огромное количество осадков. Это все и так ползет. С глобальным же потеплением, как я уже говорила, увеличивается количество экстремальных событий, и, соответственно, сдвигается некий условный баланс, который был в этих долинах несколько десятилетий назад. Поэтому  каждое строительство  на очевидно опасном участке должно сопровождаться специфическими изысканиями и укреплением склонов.

Последствия наводнения в Сочи. 2022 год. Фото: Катерина Рукавцова / Кедр

— И будет хуже? 

— Если мы не остановимся и не начнем регулировать застройку, не приведем в порядок то, что есть, хуже точно будет. Да, изменение климата мы уже точно не остановим. Теперь это вопрос про адаптацию и про то, что нам надо пытаться удержать глобальное потепление в каких-то рамках и разработать  стратегии, как жить в новом климате.

— Во время обсуждения вы сказали, что обычные граждане могут участвовать в гражданских инициативах, привлекать детей, и это один из способов решения проблемы…

— Он работающий, но, естественно, не самодостаточный. Этого мало, но это ответ на вопрос, что лично я могу сделать, как помогать масштабным проектам. Они часто невозможны без большого количества данных, статистики по какому-то процессу, которые нужны для аналитики, а потом уже и для принятия решений, и для разработки стратегии адаптации. И в сборе таких можно поучаствовать. Но понятно, что это не замена масштабных решений: государственных, муниципальных или корпоративных.

Например, чтобы понимать, что происходит сейчас, надо понимать, что было раньше. Был об этом проект, Old Weather. Источником данных о климате могут быть не только измерения на метеостанциях, которых мало. Есть разные косвенные данные, которые помогают судить о том, как климат менялся в прошлом. Такими косвенными данными могут быть, например, лоции — морские навигационные карты, на которых рисовался ледовый покров, его особенности. И в этом проекте желающие могли пройти короткое обучение, после чего им предлагали оцифровать старые лоции. А дальше уже ученые восстанавливали: каким климат мог бы быть, чтобы был такой ледовый покров. То есть это реальная помощь. И есть много подобных проектов. Есть, например, базы, куда можно присылать фотографии облаков. Облака так или иначе зависят от погодной ситуации, которая складывается на территории. 

— А если говорить о глобальных способах решения проблемы? Корпорации часто перекладывают ответственность на государства, некоторые государства тоже не особо проявляют активность, какой-то замкнутый круг, что же тогда делать? 

— Я не знаю, что делать. Чтобы были изменения, должно быть требование снизу. Иначе никогда ничего не поменяется.

— На ваш взгляд, а сами россияне готовы сокращать свой углеродный след и требовать этого от правительства и корпораций? Есть ли запрос на борьбу с глобальным потеплением на уровне общества?

— В нашей стране людям не до этого. Я правда так считаю, и это очень печально. Связано это не только с тем, что сейчас происходит, а и с общим уровнем жизни. Если не брать большие города, которые хорошо живут, остальная страна, можно сказать, выживает.

Экологической обстановкой люди озаботятся всерьез, когда перестанет так остро стоять вопрос выживания.

Поэтому, я думаю, здесь, как и в любой экологической проблеме, многое решает в лучшем смысле слова активист, который задает пример и показывает, что происходит. 

У нас есть те, кто озабочен происходящими изменениями и пытается это доносить до окружающих. И иногда это эффективно, благодаря грамотно выстроенной работе с местным сообществом, со школьниками. А иногда это принимает панические обороты, что, на мой взгляд, неэффективно. Безусловно, конкретные люди, которые скоро будут страдать от изменений климата, займут активную позицию — если будут понимать, что, например, появившаяся в огороде просадка из-за таяния мерзлоты, образовавшееся озеро вместо грядок или затопленный дом связаны именно с глобальным потеплением. Однако пока люди даже не понимают этого, потому что у нас еще и просвещение в этой области очень слабое.

Материал опубликован в поддержку проекта EcoDoc — межкультурного диалога по экологическим и климатическим вызовам. Партнеры показов: фестиваль зеленого кино ECOCUP, фестиваль документального кино «Докер», EUNIC.

«Здесь будет Марс»

Гигантский медный карьер на Урале расширяется в сторону 8-тысячного поселка. Жители протестуют

Общаются ли киты на разных концах планеты?

Бонусный отрывок из книги Эда Йонга «Необъятный мир» — для читателей «Кедра»

Кто в цирке не смеется

Анатомия цирков с животными: почему десятки тысяч россиян требуют их запретить. Разбор «Кедра»

Чувствуют ли животные боль?

Отрывок из новой книги Эда Йонга «Необъятный мир. Как животные ощущают скрытую от нас реальность»

Суп для Ван Гога

Зачем климатические активисты на Западе обливают картины краской? «Кедр» спросил их самих